***

Эта весна пришла с тяжелым густым туманом,
с жарким полуднем и пылью сухих дорог,
В то, что все это - март, и в то, что здесь нет обмана
Как-то не верится, словно не вышел срок
Той зиме, о которой грезило сердце,
С ледяными завалами, выше московских крыш,
Но снег воровато съежился, присыпанный солнечным перцем,
Жалкий, болезненный. Кривые остовы лыж,
Торчащие прямо в небо с балкона напротив,
Где в любую стужу кроваво цветет герань,
Смотрятся крайне жалко. Зеленый сломанный зонтик
Слегка оживляет картину. Однако погода - дрянь.
Ну где это видано - плюс двадцать к финалу марта,
Копченое блеклое небо и зеленеет трава,
Я пытаюсь хоть как-то вникнуть в труды Декарта,
Впереди - Рубикон, пью чернила и составляю карты,
Но к черту, к черту все это - ужасно болит голова.
Если вы, демиурги, сейчас не вернете мне зиму,
С ее холодом, вьюгами, эхом пустых дворов,
То пусть хоть гроза разразится над Ершалаимом,
Укрывая стеной дождя очертания Лысых холмов.
Демиурги, верните мне неба бездонный купол,
Воздух стеклянно-тонкий, огни, акрил,
Научите меня опять отличать ропот трамваев гулкий
От растекшихся черной дырой в груди канцелярских чернил,
Застящих взор, краски в мир отмеряющих скупо.
Эй, верните мне зиму, владыки пустых небес!
...А через две недели небо затянут тучи,
И мокрый тяжелый снег забьется о тонкий тканый навес,
И вечером в окнах-кометах кто-то задумчиво будет гитару мучить,
По блеклому небу размазав краски цвета "шартрез".
Весна у нас здесь прекрасное время года,
Время контрастов: солнца и снега, воды и огня,
Капризное, гордое, как воплощенье свободы,
Которое здесь, похоже, не любит никто,
За исключеньем меня.