Ночь разрезает мрамор гордых взглядов,
Качает одиночеств колыбель.
И, в сущности, мы так притворно рады
Стелить свою холодную постель.
Луна, как истукан из постоянства,
Плевок на изумительную боль,
Средь убеждений царственного пьянства
Ничем не примечательная роль.
Сон лижет нежным облаком распутства
Дождливых стёкол острые края.
И в выплюнутых комнатах вновь пусто,
Где тает одиночество и я...