я не верю сам себе,
но я успел заскучать.
нет. не то чтобы по тебе,
а лишь по твоему дивному голосу,
странствующему песней
по моим ушам
и по нашему умершему городу
а давай снова заговорим о ней,
давай разбудим сонных людей,
найдем удобнейшую скамейку
и назовем ее своей.
перекатаем сотни качелей,
пока не найдем те,
которые станут эким порталом/дверью
в нашу выдуманную планету.
давай снова произносить ее полное имя,
состоящее из трех букв
и прекрасного согласной двоения.
давай трясти друг друг руки,
находя в поведении этой дамы
по твоему пьяному мнению - прекрасной,
что-то нас связывающее
и выравнивающее наши родственные скалы,
нашу неровность сознания
наши острые края, кровоточивые раны.
помнишь?
то, на чем мы сошлись,
была наша непреклонная Анна
с вечным желанием
исправить мир, что едва ли дышит.
но маленькая девочка не могла справиться
даже со своим хрупким сознанием,
что уж говорить о других,
но усердно тянулась спасать чужих,
разрушая все вокруг себя самой
своих родных
подобно карусели с креплениями
на длиной цепи с одиночным седлом.
если такую прелесть поставить в центре
людной толпы,
то малость из них залезет,
а других покалечит и отбросит
на десятки метров.
Анна была подобна карусели;
подобно камню, убивающую гладь на воде
или зеленый мул в болоте
Анна была подобна хмурому ребенку,
о котором можно было говорить
сутки на пролет без остановок
помнишь, на чем мы сошлись?
мы не понимали
как Анна
умудрялась жить