Опять урим или туммим
ложится на ладонь,
был раньше выбором томим -
теперь же им ведом.
Опять молчание громит
редуты бранных слов,
и недосказанность разит
гул сотканных стихов.
Темна водица в облацех,
и соль надежд простых
пасует пред лицом утех,
и пляску холостых
хотений рвешься превозмочь,
разоружить свой грех,
и в ступе воду не толочь,
уврачевать за век.
Опять урим или туммим
теснит сомнений бронь.
О, древний Иерусалим,
возьми меня в ладонь!