Ты пропала. Ты пала, как древний Рим,
Хоть юна и умна, адекватна, весьма критична.
Твой недуг, как третичный люэс – неизлечим.
Любишь…
Хочешь, об этом поговорим?
Отлично.
Можно бодро вещать о банальных таких вещах:
О притворстве, жеманстве, базарных уловках грима,
Мол, никто не заметит, ища,
гендерного прыща…
Думаешь, принц твой в Сочах без тебя зачах?
Мимо.
Он ведь рыщет по стритам, по злаковым авеню,
Шарит взглядом голодным, циничным по ресторану
Ты не значишься в шведском его меню.
Аппетит у него – будь здоров,
я за вкусы его не виню.
Может, не по душе – ты,
а может – не по карману?
Ты ведь хочешь всего и сразу, ну хоть убей:
Стать Вселенной его, дойти по кривой до точки.
Барабанят в тебе зайчатки - зачатки чужих ролей:
Кто-то любит порозовей, кто-то поголубей,
Ну а ты челноком - от гетеры
до лапы-дочки.
Что теперь? Зови его не зови,
Он без компаса чувств не отыщет дорогу к дому.
И за что своего драгоценного визави,
Как слепуха, не обученная языку любви,
По-щенячьи любила ты, по-брайлевски,
по-немому?
Вспоминаешь, как нежен он был и твёрд,
Как пронзал тебя, вырывал из детства…
Кем бы ни был твой мачо, твой кареглазый лорд,
Этот принц твой наследный и первый сорт
Не оставил случайно тебе кой-чего
в наследство?
На прощённое воскресенье, значит, будет кого прощать.
Ты невесело хмыкаешь, морщишься неизгладимо.
Ну зачем он тебе? Станешь ночью его просвещать?
Северянинским кензелем в ухо ему трещать
Или стерео-строчкой стервозного
монорима?
Говоришь, что сегодня по крупному – на мели,
Ищешь взглядом айфон, стережёшь телефонную трубку.
А в глазах разбухают – кромешных зрачков ноли
Ну, хоть фарш для пельменей потише, давай, мели
И сама не нырни в эту чёртову
мясорубку.
,