/фэндомное, по игре/
Ты любишь ее, прошедшую страх и смрад, познавшую радость победы и боль войны. А она уходит которую ночь подряд, и которую ночь к тебе не приходят сны. А она уходит неслышно, не торопясь, и врученное сердце пронизывает копьем – так тебе остается жалобно скалить пасть на холодное завтра, идущее без нее, остается смотреть, как тепло покидает сгиб между тонких ключиц, где когда-то давным-давно помещался ее поцелуй... Ты почти погиб, если понял, что ночь повторяет другую ночь, как зеркальная копия – выдох, открыть глаза, отпечатать ладонь на пустующей простыне. Может, было бы проще сломаться и рассказать, но ее этой ночью по-прежнему рядом нет. Не услышит никто – на никто от души плевать, не услышит она – и от этого жжет в груди, да настолько, что горечью плавится голова, а под ребрами азбукой Морзе стучит: один. Ты не веришь в богов, в безвыходность и судьбу – сам себе господин, рассказчик, покорный раб. А она, просыпаясь, негромко смеется: «Будь терпелив, мой сноходец, от вечера до утра». Ты не веришь в богов, и в этом твоя беда, безрассудная кара, невидимый тяжкий крест.
А она по ночам уходит в такую даль, где навершие Ада смыкается с дном Небес.