Странный звук – то ли писк, то ли стук, то ли звон,
То ли шорох, то ли шепот, а то ли рыдание.
Не узнать. Не понять. Этот звук незнаком.
В нем тоска резонирует с воспоминанием.
Он упрям. Он не ведает жалобных слов,
Что твержу я, умоляя затихнуть звучание.
Этот звук давит сердце сильнее оков,
Закрепленных безысходным трусливым молчанием.
Как бы я ни старался достичь тишины –
Уходил в подземелья постельного здания;
Убегал в лабиринтообразные сны;
Но всегда острый звук вновь вонзался в сознание.
Я тонул в забытьи охмеляющих рек;
Я глотал горсти разных лекарств постоянно;
А потом слушал тот полускрип-полутреск
Беспощадный, преследующий неустанно.
Лишь вчера весь разбитый как шхуна о риф,
В одиночестве, окруженный сиянием лунным,
Я схватился со злостью за преданный гриф
И завыл «Привередливых», вдарив по струнам.
Я рвал глотку, позабыв про своих и чужих.
Мой концерт разбудил все живые создания.
Я орал по-цыгански сгитаренный стих,
Заглушая недовольные мат и ворчание.
А когда был закончен последний припев.
И затихли гитары распятой стенания,
Я увидел, как меня покидает мой гнев
Вместе с тем полуржанием-полурычанием.
После стольких бессонных, безумных ночей
Наконец-то явилось ко мне понимание,
Что тот звук был кричащей душою моей,
Так уставшей от бесцельного существования.