(взрослая сказка о потерянной стране, фантомная реальность)
"Лекари Великой Зари" ( продолжение)
гл. 9. ЧТО ДЕЛАТЬ С НЕБЕСНОЙ ОПУХОЛЬЮ?
- Вам пора наверх, - подтолкнул Аламею иностранец, - хрустальная скала заждалась... И я провожу... Но сначала давайте заглянем в одну научно-исследовательскую контору. Там будет решаться вопрос о небесной опухоли.
- Пойдемте, - вздохнула Аламея, - у моего времени все равно уже не существует границ.
В уже знакомой конторе, где по единому наряду в тесном содружестве работали уравнявшиеся в правах и зарплате и профессора и учетчики профессорских мозгов, участники собрания сидели вокруг Глазенкинского стола и вдумчиво жевали ананасы. Перед привязанным к креслу Глазенкиным тоже стояло фаянсовое блюдечко с ломтиком вожделенного фрукта.
Когда коллективный хруст плавно перешел в такое же коллективное облизывание в сторону блюдечка с уцелевшим ломтиком, со своего места поднялся профессор Гуляй Вася. Рука его потянулась было к соблазнительному ломтику, но на полпути вернулась в свой продырявленный, зато честный карман.
- На повестке дня, - начал профессор, пружиня свой пергаментный лоб, - проблема Небесной Опухоли, которая тайно, как наваждение темных сил, растет и пухнет вокруг дыры над Великой Зарей...
- Не согласен, - перебил профессора главбух Кисель Иваныч. - Небесная опухоль - это проблема вечная, и решить ее мы всегда успеем. Есть проблемы более насущные, в связи с сегодняшней напастью. Я предлагаю изобрести удобрение, в результате которого из великозорских кабачков будут вызревать заморские ананасы. Думаю, эта идея обрадует Великого Лекаря, кто ЗА?
Все, кроме Глазенкина, протянули руки.
- Все ЗА. Один против, - сказал довольный главбух. – Один не в счет. Глазенкин ПРОТИВ по уважительной причине: утонул.
Тут пдощадно-морские часы пробили 18 ноль-ноль. Все засобирались домой, чтобы подумать в семейном кругу по поводу чудодейственного удобрения.
- Погодите! - попробовал остановить коллег профессор Гуляй Вася. - Куда сослуживца девать будем? Надо его как-то домой переправить.
- Переправили бы, - на бегу согласился лаборант Прыщавенький, - кабы знали, где он живет...
- Не будем решать этот вопрос в спешном порядке, - поставил авторитетную точку на рабочем дне главбух Кисель Иванович, - отложим до завтра.
- Куда отложим? - засуетилась тетя Маша, соскребая кисель с подоконников.
- Можно в подсобный шкаф... - уже проталкиваясь сквозь дверной проем, посоветовал Кисель Иваныч. На этом весь ученый коллектив дружно рассыпался по домам.
Бедная тетя Маша, то покусывая дольку заскучавшего на блюдечке ананасового остатка, то укладывая ломтик в карман, засуетилась вокруг Глазенкина.
- Эх, сыночек, - щебетала она, отвязывая веревки, которые опутывали Глазенкина, словно кокон. - И что тебе умирать приспичило?
Она отошла, поглядела на Глазенкина из дальнего угла кабинета, поскребла пучок под косынкой и произнесла почти пророческую фразу в момент перекладывания Глазенкина в шкаф со швабрами и метлами.
- А можа ты и впрямь не помер, а задумался... Поглядел на жисть, глотнул тухлой воды из Лихого моря и крепко задумался. Ну, думай, думай... - грустно заключила тетя Маша, поворачивая в дверях своего подсобного шкафа никогда не ржавеющий ключ.