гибкие руки гладят звенящую кожу клавиш:
скользко и бережно белые, резко - черный.
этого там-тарам уже там-там не исправишь,
как не загладишь весь этот ритм вздорный.
звуки, пройдя сквозь руки, звеня дрожали,
бежали, как при пожаре, по ветра линиям.
отмеченное печатью невыплаканной печали
всегда покрывается - там-там-там - инеем.
и это тот минимум, который отпущен рукам -
открыть правильную внутри у себя дверь:
в белых клавишах сердца звенит храм,
черные капают в кровь вином потерь...