Ее глаза полны страдальческой печали,
и от предчувствия пронзительны они,
держа младенца, в ком души не чает,
уж знает - близятся мучительные дни!
Её младенец вовсе не принадлежит
ни ей, ни престарелому его отцу,
отдаст он праведную и святую жизнь
за Бога, он идет к терновому венцу...
Но не венец терзания душе приносит,
терзает глупое невежество людей,
которые одну лишь корысть превозносят,
не зная Бога и его божественных идей...
О, люди!!! Как же вы могли позволить
распять такую святость на кресте...
ведь он хотел для вас хорошей доли,
чтоб в ВЕРЕ жили, а не в алчной суете!
Но... тот момент как будто - далеко,
когда душа у матери слезами захлебнется,
по облаку ступая грациозно и легко,
скозь вящую тревогу все же... улыбнется!