***

Я птица перелётная, бескрылая,
и детством, словно оспой, отболев,
стою в дыму остывших ран своих,
да, много было их, я помню их, я помню…

Велеречивых, одиноких ран,
ран нанесённых чувством, скованных достатком,
ран измождённых более здоровья,
торёных солью ран, калёных сталью ран.

Так юноша, неопытный, но всё же
амбициозный, жаждущий объятий
красивой девушки (им быть бы вместе!)
подвластен робости, нескладен может,
но гордость не даёт ретироваться,
как результат: он топчется на месте.   

И каждый мускул, стонущий порезом, 
ещё вчера… вчера ещё… сегодня,
в лучах заката лопнувший прыщом,
похож на розу, расцветая кровью, –

в известной степени, спасая вены
от бритв, ножа (и чем их не казни); 
любая мысль от коей – свет возник,
возник ростком, костром, плевком возник, и верой…

но истина, что нерадивый ученик,
за край строки выходит… за морфемы…