Ворону отпугнули от добычи,
она хромает к лужице попить
и стыд с комками грязи проглотить,
но на нее уставился по-бычьи
тот, кто ее заставил отойти.
На, вот! Щелчок смешным кнутом событий,
привязанным к вороньему хвосту
по свежепробужденному лицу.
Как только сам себе ты ясно виден,
ты, отданный под самый хлесткий суд,
прохрамываешь сквозь всю жизнь стыдливо.