Когда замёрзло моё жилище,
И стали чувства не так остры,
Ты появился на пепелище,
Развёл по новой мои костры.
Какая глупость! Какая малость!
Костры пылали, идя вразнос,
А я молчала, и прижималась,
И утыкала в ключицу нос,
Меня хватало на выдох "Welcome!"
А дальше молча – ласкать, ласкать...
Но нынче буду болтать о мелком,
И тараторить, и намекать,
Что наши искры давно потухли,
Что без тебя тут полно тепла,
Что я купила под платье туфли,
А это значит, идут дела,
Контора пишет, и кто-то новый
Срывает льдистый с меня покров,
Пылая страстью и став основой
Для поддержанья моих костров.
И будет дымно, и будет сажа,
И будет ветер, суров и шал,
И ты уедешь, как делал даже,
Наверно, чаще, чем приезжал.
Потонет голос в содоме гвалта,
Я буду мысли подальше гнать,
И трогать книги, что мне давал ты,
Вдыхать их запах и точно знать,
Что мне не нужен подобный фетиш,
Что чувства режут, когда остры,
Что ты, наверно, ещё приедешь
Взглянуть, как гаснут мои костры.
Да, ты, конечно, ещё приедешь
Подбросить хворост в мои костры.