всё проходит, на мне оставляя следы
и вбивая сознанье подошвами в землю.
всё, конечно, не я, и, кончено, не ты -
это мир, это море, которому внемлю.
это мат и "боярышник", запах самсы,
переклички вагонов на рельсах рассветных.
это гаснущих окон тифозная сыпь,
это грязного снега застывшая пена
на губах всех дорог - всех, какимим я шла.
я стоптала все ноги, но вынесла сумму
тех крупиц, что стоят во главах по углам:
я узнала, что мир нас не меньше безумен.
смысл поздних открытий, известных другим,
в том, что их для себя никогда не закроешь.
жизнь не стоит ни жизни, ни смерти, но Рим
номер три обязательно стоит героев.
ни девиц-сублиматоров с длинной сумой,
ни борцов с "пи@@@сами" в трениках грязных,
нет... тебя, как ты есть, мой ты или не мой,
если в чём-то придуманный - то не напрасно.
как гремящий об ложку гранёный стакан,
как плюгавый, сырой, стебель сжавший подснежник.
будто газа педаль, будто ручка "стоп-кран",
будто вошка, чьё место для жизни - промежность,
будто алой звезды раскалившийся газ,
предвкушающий миру рожденье сверхновой...
ты масштабен Земле, ты в ней - величина.
так вертись и живи с миром в спайку и вровень!
не люби, а бери,
не смотри, но глотай
всё, что встретишь в саду вечно юной Вселенной.
Город жаждет, чтоб было, за кем наблюдать.
Это шоу must go on. В нём не будет последних.