Вдали синеют Воробьёвы горы.
Нескучный сад. Внизу Москва-река.
Над городом и над притихшим бором
В весеннем небе тают облака.
А дальше вглубь, где чащей труб и вышек
Сменился робко отступивший лес,
Встаёт в дыму и кроет темной крышей
Полгорода чудовищный Могэс.
Бреду - и брежу первой синевою.
А солнце плещет полымем в лицо.
И вдруг вверху, над самой головою -
Такой знакомый крик скворцов.
И - только миг. И вот - уже растаял.
И далеко за крышами домов,
В весеннем зное потонула стая
Моих бродяг, вернувшихся домой.
Но этот крик упал, как искра в порох,
И память вспыхнула и пронесла
Перед глазами прожитую пору,
Забытый март далёкого села.
И в это промелькнувшее мгновенье
Я вспомнил, пережив их вновь,
И первую, печальную любовь,
И первое моё стихотворенье...
Ах, этот день, - кого он не обманет.
Такое солнце и такая ширь!
И уплывает в солнце и в тумане
Седой Ново-девичий монастырь.
* * * * * * *
Литературно-художественный альманах.
Сборник. М.; Л. Гиз. 1928. Сб. 6)