Жил, не зная ни пахоты, ни подёнки,
Пузо пухло не с голоду, а от чая,
Жил, спуская собак, жил, зловоние источая,
Умер тихо под пение перепёлки.
Лежит в пелёнке.
Слышно пение мартовской перепёлки,
Сыты псы, от безделья скулят-скучают,
Тот, кто умер и ныне лежит в пелёнке,
Лишних запахов больше не источает.
Став ребёнком, умерший лежит в пелёнке
И не знает подёнки, пахоты или смерти,
Пузо пухнет, он просит плаксиво: смерьте
Пульс умершего в ржавой клетёнке
Тела.