Как увидела: палач – ты, сразу в плач!
Руки белые ломать и ну, стенать.
На крылечко, в дом желанный, там – острог!
Милый прежний, милый нежный, как ты мог?..
На окошечке решётка – боль в висок!
И уже тебе не мёд мой голосок,
И от горя серебрится льдисто прядь.
Слушай, милый! – Слёзы горя не унять.
Отпустил меня ты, милый, в сто дорог.
Смыло горе возведённый наш чертог.
Без прощальных целований – во сто бед!
Ты за это, милый, верный, дашь ответ!..
Горюшко дольнее, поле заснежено,
Волюшка горькая... Маять безбрежная...
2
И было так: я в лес и ты – по дрОва.
А лес – в цвету, веселья благодать!
Я пряталась за дерево, чтоб снова,
Волнуясь, ты бежал меня искать.
А вот сейчас шумят леса простором
И птицы отрешённо гнёзда вьют.
Весна приходит тихо, невесомо,
Бездомный не тревожа мой уют.
И будет так: она и я – всё ново!
Ворвётся в окна, выбьет двери смут
Весна другая...
Буду вновь влекома!
И птицы, будто в храме, запоют...
3
Было так жестоко, было так нелепо...
Догорало лето, ливнями согрето.
И ещё не память: рук, заботы море!
Догорало лето, подступало горе...
Осень так тревожно загорелась красным –
Быть бы осторожной, только всё – напрасно!
На года разута, догола раздета,
Выброшена в зиму, где приюта нету.
Подрасти бы... – Трудно! Ветер лютый в спину!
Пусто, чужелюдно...
Шепот: "Не покину!
Не покину в зимах, не оставлю в вёснах!"
"Подрасти... – Так нужно!"
"Жить начать – не поздно".
4
Как жутко деревья скрипели!
Мне даже во снах было колко...
В смертельном полёте летели
Качели.
Терялась иголкой
Душа среди мрака и снега... –
В той жизни была я с тобою.
Укрыта, укутана негой
Сейчас, льдинки стали росою.
Не крошится ночь на осколки
И страхом не скованы крылья.
Осталось меня в тебе сколько? –
Мгновенья той смерти, бессилья...
5
А жизнь свернулась в маленький испуг,
Когда в прощальный час скрипели двери.
И в миг складЫ, подвалы опустели... –
Ты забирал тепло ночей и рук.
И я стояла маленьким волчонком,
Озябшим вмиг в ветрах грядущих бед.
И смех мой беззаботный, как котёнка,
Ты уносил с собой на много лет!
6
Я в городе одном жила когда-то.
Листвою душной он меня пугал.
Кривыми зеркалами путал...
Плакал,
Но щупальцами волю отнимал.
Он маленькой бермудской треуголкой
Четыре года кости мне ломал.
На голове у зверя – жутко, колко
Когда ты – беззащитен, слаб и мал.
Сырою подворотней, пыли молью
Остался в сердце душно.
По сей час
Я рвусь в ночи от страха: криком, болью
Теряясь там порою снова, в снах...
7
Не страдаю уже, не маюсь –
Отгорела бессоньем в печи...
Не виню никого, не каюсь,
Не ищу в травах счастья ключи...
Но порою, вдруг, раненной птицей
Будто в клетке забьется душа...
Опостылый уют снова снится –
Шея ждёт острия палаша!
И бегу я куда-то изгнанницей,
Морок льется и тени вдали...
То рыдаю над усыпальницей,
То пытаюсь разжечь угли.
Зло обступит мрачными стенами,
И молюсь я в смертельной тоске.
Небо влажное, серое, ленное...
Тают знаки на хладном песке.
И ложатся длинными тенями
Мои думы... Подвластны иным –
Расколовшимся измерениям
И туманам над бездной, седым...
8
Тебя убили... Сгинул не в бою –
Во тьме исчез, когда спасался бегством.
А я сто лет всё плачу на краю,
Как нищенка с разграбленным наследством.
Ты умер, где-то бродит без души
Пустая и чужая оболочка.
А я сто лет подряд крадусь в тиши
И памяти даю своей отсрочку.
На дно ушёл, как в бурю корабли!
А жизнь с тех пор на вздох один и выдох.
Зелёный лес в росе притих вдали,
Он знает плен души, что ищет выход!
Последние мгновенья постою –
Так сладко, больно...
Лишь любовь проснётся...
Чтоб всё забыть, я душу перелью
В сосуд земли, а завтра – выпью солнцем!
В иной судьбе воскресну, сброшу тень,
Родные корни даже не узнают!
И буду вся светла, как летний день! –
Без памяти, без снов, уж не немая...
9
Это был кровавый снег
На пустынном берегу.
Это был смертельный бег
Через сотни "не могу"!
Это был опасный путь
Между бездной и мечтой.
Ядом жалящая ртуть,
Раем снящийся покой.
Это был звериный крик
Всею тайной чистоты!
Отразился нежный лик,
Но не видел лика ты!
Это был крутой побег
Невозвратом, лишь к себе!
Не догонит мёртвый век –
Я Твоя теперь, в Тебе!
2010