Много в мире девочек хороших,
Но такой вот точно больше нет,
Чтоб умела ловко, как Маргоша,
есть самостоятельно омлет.
Ничего, что ест она как может.
Ну, руками то есть в основном.
Я об этом даже не тревожусь,
Возвращаясь в низенький наш дом.
Видно что ребенок сыт и весел,
И закончил только что обед
Под оранье малышовых песен
И киданье каши маме вслед.
Что котлетка спрятана в подгузник
И ее никто не отберет,
Потому что папа не допустит,
он - ее надежда и оплот.
Пусть уже не носит он рейтузы,
Он - ее защитник и союзник
и еще котлеток принесет.
Потомучто папа точно знает,
Папа раньше сам таким же был -
Если его доча голодает,
Если Маргошня недоедает,
Кто-то ее взял и оскорбил.
И тогда безумный этот кто-то
Может и его с едой нажать.
Это первый знак переворота,
Признак полового мятежа.
Это значит ночью может выйти
Этот кто-то, в темноте таясь.
И всю кока-колу взять и выпить,
И сосиски все сожрать, давясь.
Это значит больше шоколада
Не увидит бедная семья.
В эпицентре пищевой блокады
Нам такого допускать нельзя.
И не сдвинуть нас уже с позиций -
Мы свои ватрушки не сдаем!
И не обменяем даже шницель
на поганый овощной бульон.
Вот такие Маргарита с папой.
И хотя для них не культ еда,
К ним не подберутся тихой сапой
И не объедят их никогда!