/Жизнь не закончена, покуда бьется сердце,
Коль бьется сердце – не всегда далёк конец./
В глаза бил свет, мешалась явь со снами,
И медсестра всё не могла нащупать пульс.
Помню последнее - когда терял сознанье,
Пробормотал ей: «Я к тебе еще вернусь…»
***
Джон пробегал, волнуясь, мимо всех палат,
Имя моё тревожно вскрикивал с вопросом.
Его жизнь как-то разделилась пополам,
В связи с знакомством нашим – до и после.
Он начал жить, когда парнишка молодой,
Который другом став, открыл ящик Пандоры -
С целью достать из грязи, протянул ладонь,
И предложил хороший куш в своей конторе.
По мне – он был давно угаснувшим талантом,
Готовым за гроши и в переходе примоститься.
У фирмы будущее в нем, иное мне до лампы,
Я – шанс его. Он – ряд удачных инвестиций.
За год парень успешно посадил дерево денег,
В светлое будущее ловко заложил фундамент,
Не стал ждать завтра, новый год и понедельник,
Когда безвыходность его на дно утянет.
Я был давно счастливой жизни покоритель,
Правда немного хворотой своей обуздан.
Был глух к запретной фразе: «Не курите.»,
И шнур привычек затянулся в лимфоузел.
Слегка ужасен, и почти что обездвижен,
От терапии моё тело сильно полиняло.
Но даже здесь не позабыл я о престиже,
Почти со всеми говоря сквозь одеяло.
Джон каждый день без четверти двенадцать
Входил в палату с ароматом мандаринов.
Без помощи его совсем не мог передвигаться,
Судьбе спасибо, что такого друга подарила.
Он видел весь жуткий контраст моих агоний,
Испуг с сочувствием слезой из глаз сочился.
Пред ним был изредка моргающий покойник,
Который вряд ли обналичит счеты с жизнью.
Он чаще брил меня, чем лично умывался,
И мой покой стерёг, как мамка сон младенца.
Где-то прочёл, что мне на пользу нотки вальса,
С тех пор от Баха никуда не мог я деться.
Смотря на время, смерть витала в комнате,
Джон не давал уснуть, хоть явен был исход..
Он начинал очередной рассказ : «А помните, …»,
Я прерывал его: «Заткнись! Ведь Я еще не сдох!»
В то время как завистники меня похоронили,
А подчиненные о смерти близкой всё судачили.
Хромая шёл к поправке шагом семимильным,
Врачи втихую нарекли меня «удачливым».
В день выписки в приёмной было слишком людно,
И лица праздные в контраст с погодой пасмурной.
С волнением я ждал свободы, Джона и полудня.
Но запах мандаринов в первый раз опаздывал.
Под вечер не дождавшись, я побрёл в сторону дома,
Где меня встретил вой окна и запах спёртой пыли.
Звоня до Джона, я услышал его голос монотонный :
«Меня нет дома. Если что, звоните на мобильный.»
За кружкой кофе, меня утром только солнце облучило,
Обложка утренней газеты за миг сразила наповал:
«Вчера, в районе психбольницы обнаружен труп мужчины,
Тело лежало в мандаринах, псих возле песню напевал.»
***
-Мой милый Джон, я был всегда лишь Вами понятым,
Только всевышний знал наверно, кто кого опередит.
Да... Было время, милый друг, вы верно помните?!
Конечно помните! Жаль, нам теперь не по пути…