Сегодня мы, т.е. я, мой муж и моя мама, путешествовали!
Помог Владивосток, без которого никакого кружения по местности не было бы. Мама бы из телевизора впечатления добывала, я бы -- рассказ какой-нибудь с утра сочиняла (уже не этот), а муж бы из дому ушёл, потому что в гараж ходить любит.
Перед выходом у Вити пятьсот рублей взяла и в карман пальто положила -- на всякие мелкие траты.
Начали мы день солидно -- посетили ДВО РАН! Сейчас расшифрую: Дальневосточное отделение российской Академии наук. Нет, не на работу устраивались. Это мы в отделение томографии медицинского объединения ДВО РАН вчера по телефону записались. Для исследования пояснично-крестцовых отделов наших позвоночников. Витя к назначенному часу куда надо доставил. И к нашей старшенькой уехал, чтобы там моего звонка дожидаться.
Сначала маму на томограф пригласили, потом меня. А потом мы полтора часа ждали подробного описания всего, что резонансно-компьютерная томография показала.
На столе перед нами журналов куча, они -- чтобы клиенты приятно время коротали... Мама первая разобралась, что если в рекламном журнале Аvon страницу с изображением хоть чего эйвоновского рукой потереть, то рука приобретает запах того самого, что на странице рекламируют. Вот это выдумка у рекламодателей! Вот это разнообразие ароматное! Сидим с мамой, восхищаемся, заодно хихикаем, из разных журналов запахи собираем, сами наслаждаемся и друг дружку радуем... Уже и на одежду приятные запахи переносим... Четыре журнала пролистали. Устали даже! Мама чихать начала.
Тут женщина в белом халате, кассир, свой журнал принесла -- для добрых отзывов посетителей. Я, конечно, две, уже заполненные благодарностями, страницы сначала полистала и задумалась... Уж если писать, так чтобы художественно как-нибудь... Тем более, что уже пол-дня без компьютера, а руки-то чешутся! Написала, маме зачитала, отдала. Сидим... Носами клевать стали. Мама говорит: "Не усни! А то я сама уснуть могу."
Думаю: "Позвоню мужу, буду с ним разговаривать -- не усну."
-- Витя, что делаешь?
-- Что собирался, то и делаю.
-- Хорошо делаешь?
-- Нормально.
-- Ты хорошо де
Телефон сел! Поговорили! Такая досада взяла: Витю теперь позвать не смогу, когда результат обследования уже получим.
А результат -- так себе, и мамин -- похуже моего.
-- Восемьдесят один год, Ирочка, всё-таки мне уже восемьдесят один! -- Грустит мама.
Витя -- н е д о с т у п е н! С другой стороны, хорошие магазины в этом районе есть, и хорошо, что Вити рядом нет! Когда уже про свои грыжи Шморля узнали, решили с мамой, что нам как раз туда и надо, в магазин какой-нибудь, большой, разумеется -- для поднятия настроения.
В автобус сели, я в карман руку сунула, чтобы пятьсот рубликов достать. А только нет их! Не сразу, но дошло, что это я, когда концы пояса из карманов выуживала перед выходом из дома, приготовленную для трат бумажку обронила. Пришлось из кошелька другую пятисотку достать.
В "Гранде" мимо ювелирных изделий не прошли. Я и бирюзу разную, и красные кораллы, и сердолики в серебре меряю, а продавец "Классика! Классика!" повторяет... На мне серьги, колечко и браслет. Продавец и маме советует...
Мама кокетничает: "Мне - восемьдесят один."
Продавец: "Да Вы что?! Не может быть!"
-- Так ты и бусы сразу надень! Вот эти! Или те! -- Мама мне советует. -- А то не полный комплект получается.
-- Только у меня сейчас с собой денег нету. -- Говорю смущённо продавцу, который -- хозяйка бутика.
Мама кивает, потому что про то знает.
Продавец, кажется, улавливает в моём признании обещание вернуться и реагирует доброжелательно.
А мама меня уже за рукав тянет. Я сразу два вида делаю: один для мамы ( будто не замечаю, что тянет, и это ещё чуть у витрины задержаться позволяет), другой -- для продавца (что всё купить хочу, только не сегодня).
Убежали. Набрели на отдел верхней одежды. Все плащи перемерили.
-- Что-то я уже свои Шморли стала чувствовать! -- Это мама мне говорит.
А я сама ей только что про свои рассказать хотела.
На автовокзал поплелись. Купили билеты, шестой перрон нашли, стали автобуса дожидаться.
-- И где двести пятый? -- Спрашиваю.
-- Да вон он, четыреста двенадцатый. -- Отвечает мама. Это до такой степени устала, что ещё говорит, но уже не думает.
Смеяться начали. Смеялись, пока не замёрзли.
-- Сквозняк какой! -- говорит мама.
-- Давай я тебе шарфиком голову обвяжу. -- Предлагаю.
Утром, перед выходом, мама из батика-шарфика для себя головной убор скрутила, в котором мне маленького лебедя напомнила, который из "Танца маленьких лебедей". Мой комментарий ей не понравился и она шарфиком шею обернула.
-- А смеялся кто? -- Спрашивает.
-- Так я больше не буду.
Автобус подошёл. Мы стали седьмое и восьмое места искать. Все места -- необозначенные, а по счёту если -- так дяденька уже "на моём" сидит и на нас внимания не обращает.
-- Да садитесь, где хотите! -- Говорит. И место не уступает.
Ладно, сели. Тем более, автобус почти пустой. В дверях мужчина билет водителю показывает (на другой автобус, на который опоздал), а водитель по нему везти отказывается.
-- Да зачем я вас повезу, если у вас билет неправильный?! Да зачем мне это надо?! -- Просящему отвечает.
Мужчина в кассу побежал, чтобы до отправления успеть билет поменять.
А мы сразу тронулись.
-- Что-то мне украшения в магазине совсем не понравились. - Говорит мама.
-- Так сама же показывала, что выбрать.
-- Так разговор поддержать хотела.
-- Удобно тебе сидеть? - Спрашиваю.
-- А тебе?
-- Опять разговор поддержать хочешь?
...
Только домой вернулись, я пошла по коридору оглядываться, чтобы пятьсот рублей уже в кошелёк положить. Не нашла. Мама сокрушается: "Как же так, а? Как же так!"
Витя заходит. Тоже приехал.
-- Вы где были?! В больнице меня подождать, что-ли, не могли? Да понял, что у тебя телефон сел.
-- Не догадались, Витенька.
И про магазин рассказывать не стали. Больные же! И много ходить поэтому не любим! Поэтому, когда нашу Варежку выгулять надо, мы сначала между собой договариваемся, кто с ней на улицу пойдёт... Пока Варя нервничает.
17.04.14.
Худ. Леон Бакст