К порогу дома на окраине села
сойдя с вершины золотого пьедестала
непрочь заметить: в геометрии крыла
есть все же что-то от старения металла
я различаю вдоль истерик свет и блик
и за последним могиканин красит ставни
под ним: в прибой заговоренный материк
лежит с тупою болью жертвенного камня
сними же скальпы перед образом врага
мир,- обескровленный подснежник в скальном грунте
в капкан обута деревянная нога
Рим обезглавленный подавлен сном о бунте
о хулахупе нарезающем круги
вокруг проталины темнеющей не всуе
сквозь наполненья карамели и нуги
до обнаженья костной ткани слов: - а хули
не тратить пули если цепью ходит цель
поправив бабочку над гусеницей танка
что огородами вползает в цитадель
забив на то как высоко поднята планка
танцуй подранком обожженная душа
меси ребенка Фрида месячною глиной
всем по кларнету и кораллам дальше – ша!...
как вору вор трактует ягоду малину
и за накрытые поляны ни жу-жу
за их пижамы и пастельные режимы
и за мой выбор гордый - колорадский жук
когда себе уже не в праве выбрать имя