Интернет-газета Хроники планеты, N18

Добрый день, уважаемые авторы и читатели!

ОФИЦИАЛЬНАЯ ХРОНИКА

Объявлен  СОВМЕСТНЫЙ Традиционный Конкурс "ЭТОТ ДЕНЬ ПОБЕДЫ..."   (http://www.stihi.ru/2014/04/04/3598 , http://www.proza.ru/2014/04/04/817 ). Прием произведений продолжается, приглашаем к участию!

В Приложении к номеру - приводим произведения ИМЕННОГО КОНКУРСА ГЕОРГИЯ КАЮРОВА ,
 главного редактора нашего партнера Литературно-Художественного
 журнала «НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ» http://www.nashepokolenie.com/
 Тема Конкурса   «ГЕРОЙ 21-го ВЕКА»

Продолжаем хронику публикаций в периодических изданиях наших партнеров  журнала ”Наше Поколение” и независимого  литературно-художественным альманахом  Vintage произведений победителей, лауреатов, дипломантов конкурсов и авторов - активных членов жюри ЛитАльянса.
 Публикации  для “наших” авторов бесплатные.
Начало – см. выпуск  Интернет-газеты Хроники планеты, N17.

Журнал ”Наше Поколение” №1, 2014 (PDF-версия размещена http://promegalit.ru/numbers/nashe-pokolenie_2014_1.html  )
- Виктор Бейко, руководитель команды МГП ПС. Проза. Рассказы: КАК КОГДА-ТО МНЕ НРАВИЛАСЬ ТЫ; ВЕСЕННИЙ ВЕЧЕР В…; СТАРУХА; НА ЗОЛОТОМ КРЫЛЬЦЕ СИДЕЛИ; УРОК ПОДЛОСТИ; ОДИН ДЕНЬ ИВАНА ДЕНИСОВИЧА.
- Наталья Троицкая, член жюри Планеты Рать. Поэзия. Стихотворения:  РОМАНТИКАМ 20-го ВЕКА; ЛЮБИ МЕНЯ; ТЫ…; ДУША; СТРАННИК; ОДИССЕЮ;  ТАНЕЦ СОРВАННОГО ЛИСТА; КАК ВСЕ ХОРОШО НАЧИНАЛОСЬ.   

Журнал ”Наше Поколение” №2, 2014 (PDF-версия размещена http://promegalit.ru/numbers/nashe-pokolenie_2014_2.html  )
- Константин Вуколов, Арт-Админ МГП ПС. Поэзия. Стихотворения: ЛЮБОВЬ ПОСЛЕДНЯЯ МОЯ; УЧАТ ЛЕБЕДИ ЛЮДЕЙ; РЕЧКУ БЕРЕГ УГОВАРИВАЛ; БЕЛАЯ ЛЕБЕДУШКА; НА ЗАКАТЕ МЛЕЮТ ОТМЕЛИ…; ГРУСТИЛА ИВА…;  СПРАШИВАЙ МЕНЯ!; ДОМОЙ…

Журнал ”Наше Поколение” №3, 2014 (PDF-версия пока в Инете не размещена, но у Хроник Планеты имеется  )
- Валенсия Вальвелес, Арт-Админ МГП ПС. Поэзия. Стихотворения: ХРУСТАЛЬНЫМ ЗВОНОМ; ОСЕНЬ-ВЕСНА; НОКТЮРН ОСЕНИ; БЕЗМОЛВИЕ. И СВЕТ И ЦВЕТ; ПРЕДВЕСЕННЕЕ; НУ ВОТ И ЗИМА НАСТУПИЛА;  ЛЕДОХОД ВЕРНУЛ МЕНЯ В СТЫЛУЮ ОСЕНЬ.
- Моисей Борода,  Арт-Админ МГП ПС. Поэзия. Стихотворения: НАМ ЭТОТ МИР И БЛИЗКИЙ И ЧУЖОЙ; БЕГ.
- Юрий Юрк, Член жюри Команды МГП ПС. Поэзия. Стихотворения: ПРИЗНАНИЕ; МОЯ ЕДИНОСТЬ; НЕНАЗВАННОЕ; СО МНОЙ; КАК Я ХОЧУ ТЕБЯ ОБНЯТЬ; ОСЕННЕЕ; ВЕЧНОСТЬ И МЫ; МЕНЯ НИКАК НЕ УБИТЬ…

Независимый литературно-художественный альманах Vintage (http://almanah-vintage.at.ua/)
Незалежний литературно-художній альманах, №4, 2014 (PDF-версия пока в Инете не размещена, но у Хроник Планеты имеется  )
- Наталья Белостоцкая, Победитель Совместного конкурса ЛитАльянса МГП ПС-Планета Рать “Осень знойное лето остудит…”, ОСЕНЬ-БАРЫШНЯ?, стихи;
- Олег Бескровный, Обладатель приза “За литературное мастерство” Совместного конкурса “Осень знойное лето остудит…”, ВЕТРОМ ОБЕРНУСЬ, стихи;
- Гертруда Арутюнова,  Лауреат Совместного конкурса “Осень знойное лето остудит…”, ПО ОСЕННЕЙ МОСКВЕ, стихи;
- Лена Май, Обладатель приза “За оригинальность в жанре” Совместного конкурса “Осень знойное лето остудит…”, В ПРЕДЧУВСТВИИ ОСЕНИ!, стихи;
- Фрида Полак, Лауреат Совместного конкурса “Осень знойное лето остудит…”, ОСЕННИЙ НОКТЮРН, стихи;
- Валерий Романов-Треф, Обладатель приза “За оригинальность в жанре” Совместного конкурса “Осень знойное лето остудит…”, ДАРЫ КЛЕНОВЫХ ЛИСТЬЕВ В ЛИСТОПАДЫ, стихи.

Незалежний литературно-художній альманах, №5, 2014 (PDF-версия пока в Инете не размещена, но у Хроник Планеты имеется  )
- Эдуард Малацидзе, Обладатель приза “За литературное мастерство” Совместного конкурса “Рождественскмие истории”, Проза, рассказ ВПЕЧАТЛЕНИЕ;
- Лариса Ястребова, Арт-Админ Команды МГП ПС, Поэзия, стихотворения: НЕ ХОЧУ…; ОТПУСТИ МЕНЯ; ДИСТАНЦИЯ ШАГА;  СНЫ СЧАСТЛИВЫЕ; ЕСТЬ У КАЖДОГО САД…; А ЖИЗНЬ ВДРУГ МОЖЕТ РУХНУТЬ В ОДНОЧАСЬЕ.

Кроме того, в этом же номере размещеныпроизведения, но уже на платной основе, произведения наших авторов (публикации оплачены самими авторами):
 - Эдуард Малацидзе, Проза, рассказы ЖЕЛАНИЕ ЖЕЛАТЬ ИЛИ БУКЕТ ИЗ ВАЗЫ; Я ВСЕГДА БУДУ ХОДИТЬ НА БАЗАР;
- Александр Петруша, Поэзия, стихи:  ЗИМНЕЕ УТРО;   ИОСИФ, 00:00:00, ВИФЛЕЕМ; ПРОРОК, ИУДА И НЕУДАВШИЙСЯ АПОСТОЛ; РАЗ ИСТОЩАЕТСЯ ДУША…, МЕНЯ ТИРАЖИРУЮТ СТРОКИ…, ОШИБКА; цикл стихов ОЖИДАНИЕ СТАРОГО СИМУРАНА.

Интернет-газета “Хроники Планеты”, ЛитАльянс МГП ПС – Планета Рать поздравляют авторов с публикациями в периодических изданиях и желают всем новых прекрасных, талантливых произведений! Участвуйте в конкурсах, побеждайте, публикуйтесь, издавайтесь!

ХРОНИКА ПЛАНОВ

 Достигнута договоренность о публикации произведений победителей, лауреатов, дипломантов
 Именного конкурса Георгия Каюрова ”Герой 21 века”, начиная с №4 журнала ”Наше Поколение”.
 Публикации наших авторов будут продолжены также в  независимом литературно-художественном альманахе Vintage.
 Ведутся переговоры о публикациях наших авторов в других периодических изданиях.

 ВНИМАНИЕ!

 О возможности получения авторских экземпляров. 
 Авторы публикаций в изданиях партнеров ЛитАльянса, желающие получить “бумажные” авторские экземпляры журналов, пишите мне на ap_leo@mail.ru /

 Искренне Ваш,
 дежурный хроник,
 Александр Петруша   

  *************************************

СБОРНИК ПРОИЗВЕДЕНИЙ  ИМЕННОГО КОНКУРСА ГЕОРГИЯ КАЮРОВА ,

 главного редактора нашего партнера Литературно-Художественного

 журнала «НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ» http://www.nashepokolenie.com

 Тема Конкурса   «ГЕРОЙ 21-го ВЕКА»

ПОЭЗИЯ

№1  Пусть Андрюша говорит

Ирина Кудряева

О назревшем говорим
каждый день с Андрюшей.
Телевизор поглядим -
валерьянку глушим.
  Уникальная страна -
  вроде бы большая.
  Только у людей ума,
  как у малой ляли.
Что творят! На небесах
ангелы устали
отбивать от чертенят,
горя и печали.
  Сквернословят и кричат
  без стыда с экрана
  мать -на сына,сын - на мать,
  сидя на диванах.
Льют помои и орут,
в схватке рукопашной,
матом кроют,морды бьют
в той войне гражданской.
   Что случилось?Почему
   стали мы такими?
   И живем,как во хлеву-
   пьет и бьет Россия!
Мы кричим,мы не молчим -
каждый день с Андрюшей.
Пусть Андрюша говорит -
может, станем лучше.

   
№2  Надейтесь - но на собственные силы!

Тамара Залесская
                1

Я понимаю, что живу сейчас
И не мечтаю о прекрасном завтра.
Оно, быть может, вовсе не для нас –
В том смысле, что его увидим вряд ли.

У власти – то застой, то недолив,
То долгострой, то снова перестройка.
Но голова у дятла не болит:
Он к собственному стуку очень стойкий.

Сейчас – идёт единственная жизнь
Под шум и гам всех тех, кто "за" и "против".
То коммунизм, а то капитализм...
Пока построят – жизнь уже проходит.


                2

А мы, как в оперетте простаки,
Давали охмурить себя игрою,
Следили за движением руки
Любого подходящего героя.

На то он и герой, и царь, и Бог –
То Горбачёв, то вовсе – Кашпировский...
Один переиначить жизнь помог,
Другой отвлёк от горестных вопросов.

Перед экраном села вся страна.
Мечтал проснуться крепким и богатым
Пенсионер наивный в орденах,
А лысый верил – станет волосатым...

 
                3

В Стране Чудес, в Деревне Дураков
То дождь, то снег, то засуха нагрянет.
А кто-то деньги цап! – и был таков!
На то он и хитрец – продаст, обманет.

"Инфляция!" – руками развели
Политики, банкиры и воришки.
Они дворцы умело возвели
На денежки, лежавшие на книжках.

А людям посоветовали ждать,
Когда герой их вытащит из ямы...
И толпы нищих молятся опять,
И верят обещаньям, как ни странно.

Обманутым уже в который раз,
Им хочется в прекрасное далёко!
А я не верю, я живу – сейчас,
Прекрасное далёко к нам жестоко!


                4

Зачем со вздохом в прошлое смотреть?
В том обществе дышали по указке,
И множество огромных лагерей
Калечило людей в угоду власти.

Да, лучшее, возможно, впереди,
Но позади – надежды нашей жизни!
Я так устала к лучшему идти
По бесконечным терниям Отчизны!

Взгляните на часы и календарь –
Ведь правда, странно: "Было в прошлом веке..."
Старайтесь ЖИТЬ СЕЙЧАС, а не мечтать,
Нет жизни запасной у человека! 

У нас не хватит времени и сил
Дождаться доброты капитализма.
Что толку чьей-то помощи просить!
У всех свои дороги в этой жизни.

И кто бы ни взошёл на главный трон,
Он вряд ли вас оттуда осчастливит –
Ведь он «не Бог, не царь и не герой».
Надейтесь – но на собственные силы!               
               
№ 3 Чужая улица. Из сборника Действующие лиц

Ольга Альтовская

ЧУЖАЯ УЛИЦА

 Прямиком за облака – чужая улица.
 Смерти хрип – её дыханье у лица.
 Не прощённым мне тобой быть, не прогуливаться.
 Я – в осаде. Вышли звери на ловца.

 Из развалин, исподлобья смерть и страх.
 И не быть я здесь, и вырваться не мог.
 Из глазниц домов стрелял в меня Аллах.
 Матерился и отстреливался Бог.

 Мы вчера им крепко всыпали горячего.
 Будут знать! А что? – поди там, разбери.
 Вон салага в угол душу выворачивает.
 Он впервой увидел, что у нас внутри.

 Не ходить нам век по улицам чужим.
 На, хлебни, браток. Бери, мозги согрей.
 Мне бы выбраться из армии живым.
 Мы б рожали с Танькой только дочерей.

 Я б забыл про горы и про автомат…
 Ты – пацан. Ни пониманья, ни чутья…
 Слышишь, пули-дуры – мимо, что свистят.
 А вот эта – не свистевшая – моя…

№4  Не время. Такая работа

Надежда Веркина 2

Позовет жена вдруг в шутку-
Полисмен  мой дорогой,
Обними-ка на минутку,
День тяжелый, трудовой!..
Послужил я лейтенантом,
Было много сложных дел.
Небольшая пусть зарплата,
Но всегда был честен, смел!

Дослужился  - полицейский,
Дали званье – капитан!
Время чередой житейской
Пролетело – так устал…
Может быть, и  надоело
Всё преступников ловить?
Что ж пора, наверно, смело –
Отказаться, просто жить?

В воскресенье, спозаранку
Взять сынишку и – айда!
Без звонков – одна рыбалка,
Тишина и красота!
Но… душа-то не на месте –
Не закончены дела!
На природе петь мне песни
Не пришла, видать, пора?

Припев:
Не время, не время, не время
В отставке мне дома сидеть!
Поверьте, поверьте, поверьте –
И не о чем мне сожалеть!
Родная, не плачь! Ну, так что ты?
Отчизне я  честно служу.
Такая, ты ж знаешь, работа,
Которой всегда дорожу!

№ 5    О героях

Форнарина

Я  из  века  другого
          Меня  ваши  звезды не греют.
Да и могут ли греть
       Те,  кто  сам никогда не горел?
Я  об  истинных  прошлых 
                героях   жалею.
И  завидую  им,  так как
                сам ничего не успел.
Впрочем,  есть и сегодня
                я, искренно  верю,  герои.
Но  не  те, что как мошки,
                мелькают  у вас на глазах.
Нет,  они  будут  жертвовать
                только  собою
для  тебя  и   других, - неведом  им
                низменный страх.
И  не  ищут  они  этой  сытой
                устроенной  жизни,
не боятся  они потерять благополучье 
                свое.      
Не  пустые  слова  для  них:
                Вера,  Россия,  отчизна.
Потому  что  они  постоянно  и  любят
                и строят ее.

№ 5  Письма. Взгляд из провинции

Сиринга

                За окном — снегопад.
                Обувь — мокрая. Улица — грязь.
                У сената на площади
                плачет от радости Князь,
                забываясь в словах,
                повторяемых всуе народу...
                А. Пахнющий

Вот и выдался случай, и время, и пользуясь тем,
что живу и беспечно рифмую «люблю» и «je t`aime»,
и за этим занятьем совсем не слежу за погодой,
я тебе напишу… Впрочем, здравствуй. В последнем письме
безысходность сквозит, незнакомая ранее мне –
или стал ты подвержен влиянию «гласа народа»?

А сенат, да и Князь… Если сонным уронишь поводья –
потеряешь коня и телегу от упряжи вплоть до ободьев.

Говоришь о весны запоздалом приходе? Ну что ж,
разве март на полсотни других, прожитых, непохож?
Что ж в теперешнем ищешь коварство, ей-богу, тирана?
Как всегда: то грозит снегопадом, то мягок и тих,
заставляя задуматься всех – и одних, и других:
слишком поздно о жизни, о смерти – ещё слишком рано.

Пишешь, смута людская заметнее день ото дня?
Интерес больше в ценах на землю теперь для меня –
на торгах мой старинный домишко сиротский
и усадьба… Представь, покупатель – философ, поэт,
в разговоре, казалось, сугубо практическом, – нет,
чаще, чем «межеванье», звучала фамилия – Бродский...

До свидания, друг мой. И верь: до тишайшего вздоха
в самом слабом из нас – безусловно, бесспорно – эпоха.

№ 7   Наше время

Татьяна Лодзина

В этот век техногенный   
Все познать не дано,
Наши помыслы пленны
В оболочке земной.

Мы живем, как в темнице
Своих собственных тел,
Как бескрылые птицы,
Предрешен чей удел.

Далеко видим четко,
Но не видим вокруг,
И порой безотчетны,
Кто нам враг, а кто друг,

Ощущаем минуты,
Но сжигаем часы.
И кладем свои души
На чужие весы.

№ 8   Свекровь Мать

Зоя Соснина

М А Т Ь
Памяти Е. А. Сосниной  (Колмогоровой),
матери-Героини, моей свекрови,
матери погибшего в войну Александра.   

Она была как ствол большого древа
С корнями в глубине родной земли.
И каждый лист вниманием согрела,
И каждый знал: он - член её семьи.

Она была хоть хрупкой, но твердыней.
Характер русской матери таков.
Она была из тех, кто берегиней
Зовётся на Руси спокон веков.

Пусть ей давно минуло девяносто,
Судачили соседки у крыльца:
- Крепка еще. Легка, как прежде, поступь
Не видно бабы Дунина конца.

Стекались люди к ней со всей округи.
Кого излечит, даст кому совет.
На дом смотрели по утрам подруги:
Жива ещё Дуняша или нет?

Бывало, землю солнце иссушало,
Дождя просить за тридцать верст идут.
Глядишь - пойдёт поутру дождик шалый,
Подсолнухи веселые цветут.

Молитвой день проводит, встретит утро,
Припомнит всех - ушедших и живых.
И всё-то в ней по-старорусски мудро.
Житейский гений в женщинах простых!

Однажды  в  путь отправилась неблизкий
На Невскую Дубровку, где в огне годин
Был похоронен не под обелиском
Ее любимый, самый первый, сын.

И там она заплакала по-русски,
Заголосила так, что вздрогнул лес.
А под  простой, из ситца сшитой блузкой,
Качнулся на цепочке крест.

И слезы навернулись у прохожих.
И тянется у них к глазам платок.
О сколько судеб, на ее похожих…
И в горле застревает слез комок.

Но  жизнь  идет, подаренная  ими.
Цветут цветы и слышен детский смех.
На обелиске будет Саши  имя,
Согласно  похоронке, среди  всех.

Хоть разлетелись дети вырастая,
Став на крыло из мамина гнезда,
Но собирались, словно птичья стая
По праздникам и в чёрный день всегда.

И пахло в доме хлебом и блинами.
Гудел огонь в растопленной печи.
Как было ей отрадно - трудно с нами!
Дрожало пламя восковой свечи.

Светлели лица и смягчались души.
Все рядом с ней похожи на детей.
А как умела говорить и слушать!
И мудро возражала без затей.

Не знала про  Эйнштейна и Ньютона,
Не знала теорем и аксиом,
Но чтила букву Божьего закона
И берегла от бурь семью и дом.

Родных и близких навещала часто.
А сколько их в окрестных деревнях!
К себе звала. Встречала хлебом-лаской.
Была на свадьбах и  похоронах…

Но грянул срок, и дерево упало.
Землею став, отсеяв семена.
Из них в округе роща вырастала.
Но кто в молитве вспомнит имена?

№ 9     Владыка Донжона

Александр Савостьянов
Космическая поэма

«На какой высоте я живу? Подымаясь к себе, я никогда не считал числа лестниц, ведущих ко мне. Где кончаются все лестницы, там начинается мой дом» (Посмертные афоризмы 96) Ф.Ницше.

«Никто не может быть ни всезнающим, ни всемогущим» Вергилий.



**************************************
Центральная часть скопления галактик в созвездии Северной Короны. Экспедиционный звездолёт землян окружён космическим флотом экспансионистской цивилизации Кнуд…
**************************************

Мы вышли из гиперпространства –
В скопление гибнущих звёзд…
Из мирного сна постоянства –
В Геенну реальных угроз.

И сразу раздалась тревога:
«По курсу - чужой звездолёт!»
– Правее…
– Их там очень много…
Скорее даем разворот!

Путь вверх подсказал очевидец:
«Внизу их – несметная тьма…»
Маневр совершенно не виден! –
Такая вокруг… кутерьма…

– Быстрее… как можно, быстрее…
О, боже, проснитесь же вы!..
Наш штурман, ужасно бледнея,
Дал влево! – И тоже, увы…

Отрезан единственный выход
И связь с нашей жизнью земной! –
Весь флот галактический вышел,
Встав замкнутой сферой сплошной…

Нас долго держали на мушке,
Нам кровь приливала к вискам! –
Вот–вот электронные пушки
Отправят нас всех к праотцам…

– Приказ от владыки Донжона:
«Всем сдаться! Покинуть корабль…»
Сказал командир, что приказа не понял:
«Во всех нас давно умер раб!»

– Но есть человеческий фактор
И шанс на последний полёт…
Запущен фотонный реактор –
Мы сами… взорвём звездолёт!

– Глупцы!.. Совершенно напрасно… –
Мы слышали явственный вздох.
Внезапно… дисплеи погасли,
И двигатель сразу заглох.

Все замерли, стихли…
– Опасность!
– Атака?
– Авария?
– Сбой…
Нам стало пронзительно ясно:
Здесь всем управляет Чужой…

Пространство и время сместились…
Приблизился крейсер кнудян.
Бездонные шлюзы открылись
Кошмаром для пленных землян.

…Во рту чрезвычайная сухость.
Гипноз… Летаргический сон…
Всю нашу дальнейшую участь
Решает далёкий Донжон.

**************************************
Донжон – колыбель цивилизации Кнуд.
**************************************

Повторная связь на орбите…
Запрос… И условный  сигнал…
Империи звёздной обитель –
Донжон… Космодром… Терминал…

У  нас изумлённые лица,
У всех потрясающий стресс.
Вспорхнула крылатая птица:
Маршрут – Мегаполис-экспресс…

По картам навигационным
Радары ведут крылоплан.
– Смотрите! – Их тут миллионы…
Всем движет единственный План!

…Маневры на заданном месте.
Парковка. Застывший вахтёр.
Лифт двинул приветственным жестом
Услужливый робот-лифтёр.

О, как величаво и немо
Сдвигается вдаль горизонт.
Не башня, а лестница в небо.
И впрямь одним словом, Донжон!

Не лифт, а космический хобот…
Лифт дёрнулся, став на прикол.
Нас офисно-сервисный робот
Дальнейшей дорогой повёл…

**************************************
Оперативный центр управления цивилизацией и другими завоеванными мирами. Головной офис резиденции Верховного Координатора.
**************************************

Невидимый робот-хранитель
Открыл эфемерный засов.
Нас встретил бессменный правитель
Своих и подвластных миров –

Владыка глобальной системы,
Всемирной сети властелин,
В чьей власти реальное время
И вечность вселенских глубин…

Живой магистральный компьютер
И сам, как ходячая сеть,
Признал, что мы странные люди,
Раз можем вот так умереть…

Мы молча на чудо глядели
И всех нас охватывал страх…
Процессоры… прямо на теле…
И камеры… в тусклых глазах.

В чувствительных сенсорах руки,
Локатор на нас наведён…
Он – точно в железной кольчуге,
Как рыцарь из древних времён…

Как нам испариться отсюда?
Тяжёл у правителя шаг:
«Как жаль, что вы смертные – люди!..
Я, люди, вам вовсе не враг…

Меня не смущает тот минус,
Что вы прилетели извне.
Я вам предлагаю – отныне
Служить верой–правдою мне!

К чему вам посмертная слава,
К погибели верная страсть?
А может, не будет на свете вам равных,
Дана будет всякая власть!

Что общего – между былою –
И вашей дальнейшей судьбой?..
Вы встанете… рядом со мною…
Кто – правой, кто – левой рукой!..

Я верю в осознанный выбор
И буду воистину рад…
Для вас есть единственный выход –
Вперёд! – И ни шагу назад!..»

Мы вместе угрюмо решали
В уме незадачу одну:
Мы – люди – отнюдь не из стали,
А надо пройти…сквозь стену…

– Для нас такой шаг невозможен,
Как явно ошибочный путь! –
На что же мы станем похожи?
Процессоры… сенсоры… Жуть!..

Бессмертием мнимым любуясь,
Насильственно бренность поправ,
Ты сам откровенно блефуешь,
Хотя совершенно не прав!

Ты смертен, как царственный Ирод.
Ты тоже не вечен, поверь!
Зри в корень искусственный вирус,
Предчувствуя жуткую смерть…

Аварии… сбои в системе…
Упадок Империи… крах…»
– Не скоро наступит то время! –
Я твёрдо стою на ногах!..

…Поверить в немыслимый вирус,
Как в чью-то наивную месть?..
Вы люди не нашего Мира:
Весь Мир – это Я, ваша честь!..

**************************************
Планета Земля. Последние слова окончательного Отчёта командира 329858 - ой галактической экспедиции.
**************************************

–  Мы спорили так увлечённо!
Мы стали сплошною стеной…
Владыка вздохнул облегчённо:
«Вам место, увы, не со мной!..»

…Мы вышли в реальное время
Из самых далёких глубин…
…Владыка глобальной системы
Остался в том мире один…

**************************************

КОММЕНТАРИИ

ДОНЖОН* – главная башня замка

КРЫЛОПЛАН* – автопилотируемое транспортное средство

№ 10    Последний герой

Виктор Колесников 6

Живу на заброшенном огороде
Посреди непролазных болот.
Какое-то чудище ко мне приходит:
Леший? Лось? Бегемот?
Долго глазищи-бельма таращит,
Башку рогатую уперев вниз.
Никак не вспомнит,что же он значит,
Сей человеческий атавизм.
Повздыхает, потопчется и уйдёт,
Исполинскою кучей оставив помёт.
И долго в зверином уме
Мысль ворочается обо мне.
То ли, - думает,- дружбу с таким завесть?
То ли в чащу поглубже залезть?
То ли оставить всё как есть?
А может быть, взять да и съесть?
А после зайцев ко мне нашлёт,
И те глазеют, заполнив мой огород,
Прижимаясь к капустному кочану:
Кто? Зачем? Почему?
А ночью звёзды барабанят по крыше.
Мёртвой луны неподвижен зрак.
Лай собачий далёко слышен,
Никого не осталось, кроме собак.
И нет ни души в моей стороне,
И что-то гремит в пустой вышине.
Лайнер ли это осатаневший?
Ангел ли это осиротевший?
Или тарелка гибнет в ночи?
Сигналит, корчится и кричит.
И Бог не поможет. И космос молчит.
А сердце, а сердце стучит и стучит.

№ 11   К юбилею президента Путина

Михаил Стихоплётов

Все политические  игры
Вы так умело  провели,
Что любят Вас киты и тигры,
И даже в небе  журавли.

Давно прошла в России мода
И припадать,и падать  ниц...
Желаем,чтобы  у  народа
В руках  прибавилось синиц.

В шестидесятый день рожденья
Кричать не станем: "Гран мерси"...
Дай бог,чтоб третий срок правленья
Стал благодатным  для  Руси!

Без тостов обойдёмся  громких,
Не всё ещё в стране "Зер гут"...
Иначе,не простят  потомки
И очевидцы  не  поймут...

Дерзать во благо!Не на иммидж!
Да  и ТД, да и ТП...
Здоровья Вам,Владим  Владимыч,
А по-простецки ВВП!

№ 12   Мой Илья Муромец

Ольга Королева

Из-за леса послышался гром,
Тучи стали слагаться в черты…
Посветлев, все стемнело кругом.
Я уверена – это был ты.

На былинного богатыря
Ты душой и обличьем похож.
Пусть ты призрак – и верю я зря.
Но другой никакой не пригож.

Раньше нынешней встречи еще,
На зеленом холме у Оки,
Было мне от тебя горячо,
Руки стали как крылья легки.

Перепархивая леса,
И полей неоглядную ширь,
Я сыскала тебя в небесах,
Солнце родины – мой богатырь.

№ 13. Герой 21-го века

Евгений Крысин

 В новом веке у героев
 будет участь нелегка.
 Не ходили они строем,
 знать, и в прежние века.

 Подвиг был твореньем штучным,
 и останется всегда
 в деле ратном и научном —
 штучным — знайте, господа!

 В двадцать первом веке тоже,
 чтоб героем века стать,
 просто вылезти из кожи
 будет надобно опять.

 Это странно — в звёздный космос
 за геройскою звездой
 сможет каждый взять и просто
 сам слетать, и он — Герой!

 На спортивном пьедестале
 каждый первый, не второй,
 грудь украсивший медалью
 с блеском золота, — Герой!

 Пусть таких имён побольше
 знает каждая страна,
 и звучат они подольше
 в наступивших временах.

 Только стать героем века,
 как Гагарин, например,
 будет трудно человеку
 из привычных людям сфер.

 Век до совершеннолетья
 наш не дожил, и пока
 мы, как маленькие дети, —
 на его больших руках.

 Он взрастит своих героев,
 воспитает — он таков!
 Пусть не даст он им покоя,
 дав покой для дураков.

 Об одном прошу — поменьше,
 двадцать первый, матерей.
 Не тащи в Герои женщин,
 разве только — матерей.

 Не плоди героев ратных,
 истреби войну совсем!
 Мужики тебя и бабы
 звать Героем станут. Все!

№14. Самый-самый популярный

Людмигор

 Думала я долго по заглавной теме
 О герое века, чтоб любим был всеми?
 Вдруг наука тронулась  в поиски бессмертия.
 В Нобелевской премии*  снова  «теломертия»*.

 В физике открытия  чуть не каждый день.
 Умные генетики ищут новый ген*.
 С головокружительной новой высоты
 Звёзды открываются, племена, цветы.

 Но! Куда бы двинулись все мы в этот век,
 Если бы открытия прятал человек?
 Интернет приблизил нас к странам без границ.
 Столько информации! Столько новых лиц!

 Многим поколениям радость  подарил
 Старых одноклассников в сайт объединил.
 А «Вконтакте»* конкурсы. Есть ещё – «Мой Мир»*.
 «Твитер»* и «Круги друзей»*. Скайп* – прямой эфир!

 И уже не сможем мы без СТИХИРы* жить.
 Здесь поэты новые учатся дружить
 Интернет для  конкурсов помощь  предложил
 Авторов и баллы их он в «Excel»* вложил.

 Семьи образуются из различных стран.
 Юноши и девушки смотрят на экран,
 А потом влюбляются, учат языки,
 И, когда встречаются, их сердца близки.

 Можно бесконечно так дифирамбы петь,
 Ведь без интернета нам  Душу не согреть.
 Учимся на тренингах, слушаем «You Tube»*.
 Интернет- герой сейчас  и наш лучший друг!

 Дедушки и бабушки оценили сеть.
 Малыши из ползунков просят «повисеть».
 В каждом уголке земли есть свой интернет.
 И достанет скоро он до других планет.

    24. 01. 2014 г.

    * Но;белевская пре;мия (швед. Nobelpriset, англ. Nobel Prize) — одна из наиболее престижных международных премий, ежегодно присуждаемая за выдающиеся научные исследования, революционные изобретения или крупный вклад в культуру или развитие общества.
    * Теломераза — фермент, добавляющий особые повторяющиеся последовательности ДНК на участках теломер, которые располагаются на концах хромосом . При каждом делении клетки теломерные участки укорачиваются. Существование механизма, компенсирующего укорочение теломер (теломеразы), было предсказано в 1973 году А. М. Оловниковым. За открытие защитных механизмов хромосом с помощью теломер и теломеразы в 2009 году присуждена Нобелевская премия по физиологии и медицине австралийке, работающей в США, Элизабет Блэкбёрн, американке Кэрол Грейдер и её соотечественнику Джеку Шостаку.
    * Ген (др.-греч. ;;;;; — род) — структурная и функциональная единица наследственности живых организмов. Ген представляет собой участок ДНК. Гены  определяют наследственные признаки организмов, передающиеся от родителей потомству.
    *Социальные сети: Вконтакте, Одноклассники, Мой Мир, Мой Круг, Твитер, Скайп и др. Социальная сеть (от англ. social networking service) — платформа, онлайн-сервис или веб-сайт, предназначенные для построения, отражения и организации социальных взаимоотношений
    * Стихи;.ру; — сайт русского Интернета, предназначенный для того, чтобы «предоставить всем авторам возможность свободной публикации своих произведений в сети Интернет и найти читателей
    * Microsoft Excel (также иногда называется Microsoft Office Excel]) — программа для работы с электронными таблицами. Она предоставляет возможности экономико-статистических расчетов, графические инструменты и на сегодняшний день Excel является одним из наиболее популярных приложений в мире.
    *YouTube (МФА: [ju; tju;b]; рус. произн. «ютьюб»; от англ. «you» — ты/Вы и «tube» — труба, телеканал) — сервис, предоставляющий услуги видеохостинга. Пользователи могут добавлять, просматривать, комментировать и делиться с друзьями теми или иными видеозаписями. Благодаря простоте и удобству использования YouTube стал популярнейшим видеохостингом и третьим сайтом в мире по количеству посетителей.

№15. Последний герой

Виктор Колесников 6

 Живу на заброшенном огороде
 Посреди непролазных болот.
 Какое-то чудище ко мне приходит:
 Леший? Лось? Бегемот?
 Долго глазищи-бельма таращит,
 Башку рогатую уперев вниз.
 Никак не вспомнит,что же он значит,
 Сей человеческий атавизм.
 Повздыхает, потопчется и уйдёт,
 Исполинскою кучей оставив помёт.
 И долго в зверином уме
 Мысль ворочается обо мне.
 То ли, - думает,- дружбу с таким завесть?
 То ли в чащу поглубже залезть?
 То ли оставить всё как есть?
 А может быть, взять да и съесть?
 А после зайцев ко мне нашлёт,
 И те глазеют, заполнив мой огород,
 Прижимаясь к капустному кочану:
 Кто? Зачем? Почему?
 А ночью звёзды барабанят по крыше.
 Мёртвой луны неподвижен зрак.
 Лай собачий далёко слышен,
 Никого не осталось, кроме собак.
 И нет ни души в моей стороне,
 И что-то гремит в пустой вышине.
 Лайнер ли это осатаневший?
 Ангел ли это осиротевший?
 Или тарелка гибнет в ночи?
 Сигналит, корчится и кричит.
 И Бог не поможет. И космос молчит.
 А сердце, а сердце стучит и стучит.


Произведения инкогнито-участников

 И - №1 Память - это единственный рай
 
             Памяти моего ученика Якунина Николая, погибшего в Чечне 14 декабря 1999года, в день своего рождения...


    
    Память - это единственный рай,
    Из которого нас не изгнать...
    Память - тот таинственный край,
    Где и время движется вспять...

    Юность! Сколько всего впереди:
    И мечтаний, и замыслов много.
    На распутье стоишь? Иди,
    Выбирай любую дорогу!

    И ты выбрал то,что хотел,
    За чужие не прятался спины.
    Ты был молод, красив и смел,
    На войне настоящий мужчина.

    Дагестан, а потом Чечня -
    Те горячие самые точки...
    "Мама, братья, ждите меня,
    Я вернусь, очень верю,очень!

    В декабре будет мне 20 лет.
    Вот полгода - и дембель скоро...
    Вы друзьям передайте привет!
    Как живет там родимая школа?

    Тяжело здесь, но я вернусь...
    Знаю, мама, ты часто плачешь.
    Все нормально. Развей свою грусть.
    Я вернусь домой, как  иначе?"

            ******

    Пуля снайпера... Не наповал,
    А в брюшную сквозное раненье...
    Ты мучительно там умирал
    На двадцатый свой день рожденья...

    Память -наш единственный рай,
    Только время не движется вспять.
    Память - тот таинственный край,
    Из которого нас не изгнать...




И - №2 Рассказ старика - Ирина

      
       Корявый ствол
       Березы старой
       Спилили на дрова
       Пеньки в поленницу сложили
       В пустой сенной сарай
       И позабыли...

       Рано утром
       Старушка прибрела
       Присев, пенек
       Смолой слезящий
       Руками обняла
       И замерла...

       Слеза упала наземь,
       Морщины обострились на лице,
       Поголосила...
       Стихла...
       И, поднявшись, ушла
       И все...

       -Ирина...
       Вечером сказал сосед,
       Дед с бородой
       Беззубым ртом прошамкав
       -Ирина...
       Закурил, похаркал...
       Поширкал пальцем у виска
       Вздохнул - Ирина...
       И притих...

       Десятков восемь
       Той березе кряду,
       Мальчишкой был,
       Она кудрявой,
       На тонкой ножке у плетня,
       Шумела, всех к себе маня.

       В тот год
       Царя прогнали с трона,
       А нам хозяйскую корову
       Отец привел,
       И с радости
       Пошел к соседке свататься.

       А та вдовой давно была
       Еще как дочку родила
       Вот, кстати......
       Муж в честь дочери
       Сажал пруточком розовым
       Березку ту...
       Полить пошел водой...
       Там поскользнулся, головой
       Прям об ушат...
       И умер.
       Сродни...
       Отцу был шурином.

       Так вот,
       У мачехи Ирина,
       Сестра мне сводная,
       Кузина.
       Как мед в соку,
       Годов на пять постарше,
       А я ее всегда стеснялся,
       Коса, поверь мне, до колен,
       Так вот...
       В один прекрасный день,
       Уже Гражданская гремела,
       Пришел к нам полк
       Холеры белой
       Молоденький полковник
       Такой скотина шкодник
       Всех девок объявил врагами
       И в каталажку.....

       В первый день
       Ирину как-то проморгали,
       Иль спряталась она,
       Не помню.
       А утром разбудили вопли,
       Ее за косу по траве,
       А мачеха лежит в крови
       Здесь у березы,
       Штыком живот распорот,
       Так страшно.
       Был я молод
       С испуга в сено
       На чердак
       И спрятался
       А дальше как...

       Не знаю, что в амбаре было
       Седой вернулась к нам Ирина
       Похоронила молча мать
       А в скорости
       Нас красных рать
       Освободила.
       Мальчишка шустрый
       Заводила у них
       Ее увидел и притих
       Седой косы не постеснялся
       Увез с собой
       Когда собрался
       Опять в поход
       А через год
       Я слышал
       Сын у них родился.

       Примерно, года два прошло
       Вернулись все они в село
       Гражданская закончилась
       Но потихоньку сволочь то
       Еще мешала жить:
       То мост сожгли
       То хлеб спалили
       Тут председателя убили
       А муж Ирины был завхоз
       Повез на лошадях овес
       В райцентр и сгинул.
       Поверь, я много в жизни видел
       В свои тогда 13 лет
       Но у меня остался след
       Как утром на березе...
       Постой минутку...
       Слезы...
       Тут уважали все его
       Отдельно голова, ребро
       Наверно шашкой на куски
       И нацепили на сучки.

       Ирина месяц без сознанья
       В бреду, ни сына, ни еду
       Не признавала.
       Умрет, все думали
       Нет встала.
       Однажды вечером иду
       Сидит...
       Платком слезу стирает
       Потом уж часто приходила
       Глядишь одна
       Бывала с сыном
       Пошла...
       Работала серпом
       Звено доверили потом
       Перед войною, кстати
       Избрали председателем.
       А сын учился, отслужил
       Хороший парень - Михаил
       Женился, дочка родилась
       И вот война.

       Переплелась
       Опять у нас
       Судьба с Ириной
       Войну я кончил
       Под Берлином.
       Вначале партизанил здесь
       Болот промерил
       Век ни счесть.
       Сынок ее
       Был тоже с нами
       Хотя считался полицаем
       Нам хорошо он помогал
       Держался года полтора
       Недели с гаком не хватило
       Предатель был
       Его схватили
       Пытали жутко
       Долго били
       Потом повесили с женой
       На проводах вниз головой
       Здесь на березе.

       Ирина с внучкой схоронилась
       В тот день,
       Потом уж, слышал я, топилась,
       И вены резала косой.
       Не дал ей смерти бог,
       Смирилась
       С безжалостной своей судьбой.

       Здесь долго не жил я,
       Шестой вот год,
       Как возвернулся,
       На старости к земле родной
       Всех тянет,
       На чужбине грустно.

       Но дальше про березу.
       В Грозный
       Письмо пришло,
       Я там служил,
       Пропала бабка,
       Стоп забыл,
       Про внучку.
       Бык буян,
       Была она в косынке красной,
       Припер к стволу
       Девчонку насмерть.

       И вот теперь я не пойму,
       Где пропадала лет 15.
       Вчера зашла,
       Я не узнал,
       Скорее догадался,
       Хотя и сам,
       Конечно сдал,
       Хрипит...
       - "Я больше не могу,
       Мне надоело чахнуть,
       Спили....
       Быть может, я помру".
       .....................
       Вот "дружбой" мы и "жахнули".
       ...............
       ...............
       Ну вот и все,
       Пойду прилягу,
       Сдаю я брат,
       Дышу на ладан.

       ..............

       ..............
      
       А утром новость принесла
       Соседка - дедова жена:
 
       "Вчера Ирина умерла."


СБОРНИК ПРОИЗВЕДЕНИЙ  ИМЕННОГО КОНКУРСА ГЕОРГИЯ КАЮРОВА ,

 главного редактора нашего партнера Литературно-Художественного

 журнала «НАШЕ ПОКОЛЕНИЕ» http://www.nashepokolenie.com

 Тема Конкурса   «ГЕРОЙ 21-го ВЕКА»

ПРОЗА

№ 1   Снайпер

Тамара Богдановская

Летом я работала в пионерском лагере бухгалтером. Небольшой лагерь располагался

  в красивой старинной барской усадьбе. Украшал усадьбу большой  старый  парк с

вековыми дубами, огромными липами и красными дорожками из битого кирпича.
 
Директор лагеря была красивая, статная женщина пятидесяти лет. Но возраст свой

она скрывала.  Говорила всем, что ей тридцать пять лет.

Все знали, что ей пятьдесят, но не смели об этом даже заикнуться. Ей вообще

 никто никогда ни в чем не смел перечить. Сотрудников она выгоняла из лагеря за

 самые незначительные провинности. В этой барской усадьбе она была настоящей

 помещицей - самодуркой. Все знали об особенностях ее крутого характера, но

 приспособились и жили припеваючи.

Еще в лагере жила очень симпатичная и умненькая собачка породы Двортерьер по

кличке Пуля. Все её просто обожали. Пуля же больше всех любила охранника Гену

по  прозвищу Снайпер. Почему Снайпер объяснить толком никто не мог. Одни

 говорили, что он очень  метко стреляет, другие утверждали, что это девичья

 фамилия его мамы. Кто-то утверждал,  что Гена воевал в «горячих точках» и имеет

 боевые награды. Сам же Генка только улыбался и со всеми соглашался.Он вообще был

 немногословным, очень милым, добрым, интеллигентным  молодым человеком.

И вот, однажды, в конце первой смены в лагерь приехала из Москвы комиссия. Наша

 директриса привыкла всегда занимать  первые места, а тут, новый проверяющий

 придрался к тому, что на территории лагеря живет злобная сука, которая бросается

 на людей и может  покусать детей. Под людьми он подразумевал, конечно, себя.

Теперь первого места нам не видать, как своих ушей. Директриса негодовала,  но

 проверяющий многозначительно намекнул ей:

-Если вы избавитесь от собаки, мы пересмотрим результаты проверки.

Капитолина, так звали нашего директора лагеря, вызвала к себе Геннадия и

 приказала:

-Сейчас же отведи собаку в лес и застрели!

-Я не могу убить собаку, - смутился охранник.

-Вот тебе бутылка водки, иди и реши этот вопрос!

-Одной бутылки мало.

-Бери две бутылки и завтра можешь не выходить на работу, - истошным голосом

заорала наша барыня.

Гена привязал собаку на белую бечёвку, которой обычно завязывают торты, повесил

на плечо  ружье и поплёлся в лес. Пуля радостно скакала около него.
 
Вернулся Гена поздно ночью и тихо прошел в свою комнату. Казалось, что все уже

 спали, но Капитолине кто-то донес, что охранник вернулся пьяный в хлам. Весь

 следующий день он проспал. Когда, наконец, Гена вышел из своей комнаты – с ним

 никто не разговаривал. Весть о том, что охранник застрелил всеобщую любимицу,

облетела весь лагерь. Коллектив объявил ему бойкот. А Гена, казалось,

был доволен, что никто не лезет к нему с расспросами и тоже молчал.

Между тем обстановка с каждым днем накалялась все больше и больше. Было ясно,

что будут ещё жертвы. Пошел слух, что директриса решила устроить показательный

суд над охранником и с позором выгнать его из лагеря. Гене, конечно же,

доброжелатели сообщили эту новость. Он пожал плечами и спокойно ответил:

-Приказы не обсуждаются. Скажут уйти – уйду, а пока буду добросовестно исполнять

 свою работу.

Когда Капитолина объявила по местному радио общий сбор на торжественную

линейку, все решили, что час расправы настал. Пионеры и обслуживающий персонал

собрались около главной трибуны и с любопытством поглядывали на Геннадия. Он

стоял один, немного в стороне и внимательно разглядывая свои кеды.
 
-Торжественный Сбор считаю открытым, - провозгласила Капитолина и заиграла

бравурная музыка.

Вдруг, от куда ни возьмись, под музыку, радостно виляя хвостом, прибежала Пуля и

 как ни в чем ни бывало, села на задние лапки около ног охранника, передние же

трогательно сложила на  груди и стала печально смотреть Капитолине в

глаза. Воцарилась мертвая тишина. После затянувшейся паузы директриса суровым

голосом в микрофон грозно произнесла:

-ГЕННАДИЙ!!!  Почему здесь собака? Ты же знаешь, что я не потерплю этого.

Гена чуть наклонился вперед, развел руками и хрипло произнес:

-Виноват, был пьян, промазал!

Капитолина покачала головой и сокрушенно, с глубоким вздохом сказала:

-Пить надо меньше, СНАЙПЕР.
 
-Извините. Больше не буду. Никогда! Честное слово!
 
И тут раздался взрыв дружного хохота. Смеялись долго, до слез.

Когда, наконец, все успокоились, директор лагеря торжественно объявила:

-Я собрала вас здесь, чтобы поздравить с присвоением нашему лагерю первого

места и вручить всем памятные подарки.

-УРА! Ура! Ура!- разнеслись радостные вопли на всю округу. Все были рады, но

 каждый думал о своём. А я подумала: - Как хорошо, когда волки сыты, овцы целы,

а бараны довольны.


Охранник благополучно доработал до конца летней оздоровительной компании. Был

 премирован грамотой и  ценным подарком в яркой обёртке. В свертке лежали:

намордник, ошейник и поводок.


А ещё в нашем лагере была забавная традиция. Руководитель кружка "Умелые руки"

 каждый год делал из глины большую, размером с блюдце, медаль. Красил её золотой

 краской и вешал на красную ленту. Получалась настоящая золотая медаль. На ней

 было написано: "Герой нашего времени". Дальше стояла дата и время вручения.

На банкете, по случаю закрытия лагеря, выбирали Героя. Голосование проводилось

тайно, поэтому результаты частенько были весьма неожиданными.

В двадцать часов тридцать минут урну вскрывали и производили подсчет голосов, а

 ровно в двадцать один час медаль вручалась избраннику.  В этом году абсолютным

 большинством голосов Героем был выбран Гена. Зал взорвался аплодисментами и

 радостными криками. Все подняли свои бокалы с шампанским за присвоение высокого

звания самому достойному.

-Друзья, я благодарю вас за оказанную мне честь, но я теперь не пью, - сказал

 Гена охрипшим от волнения голосом.- Я слово дал.


 За весь вечер Снайпер  не выпил ни капли спиртного, а на следующий день уехал в

 Москву, забрав с собой свою пушистую Пулю.


№ 2   Старец

Маслова Ганна

В конце декабря ближе к вечеру позвонила Елена и между прочим сказала,что завтра едет к старцу.Я оживилась и заявила,что тоже хочу поехать. Елена обрадовалась моей компании и мы диговорились на каком рейсе едем в г.Армавир.
Я много слышала о старце из уст Елены.Н о самой не доводилось с ним встретится.
Это удивительный человек.Родился он в 1925г. в Сибири. В1943г. он уходит на фронт.Попадает в плен ,где надежды на выживание не было.Думал,что умрет от дистрофии.Но однажды утром их всех,кто был в лагере построили.Немецкий офицер вместе с православным священником обходили строй.Священник предложил:"кто хочет пойти служить Богу?"И отец Георгий,тогда еще 18 -ний юноша соглашается.Это его и спасло от смерти. Когда закончилась война отец Георгий решил вернуться домой.Но священник сказал ему:" не возвращайся в   Союз ,как предателя тебя расстреляют."И отец Григорий послушал.Он служил в Италии,Франции объездил практически всю Европу.Но свою Родину он забыть не смог и в 50-х годах он возвращается.Отца Георгия отправляют в Якутию и он строит там три храма.Случались чудеса.Люди перечисляли деньги,кто-то отдавал свое наследство,вот так всем миром и строили храмы.Далее он служил в Курске в Соборе.Судьба свела его с Алексием.ДОрога его жизни приводит на Кубань.Храма не было.Частный дом выделили под молитвенный.Потом ему дали приход в одном из сел.Служил он там больше 10-ти лет.В 70-лет в монашеской одежде,статный красивый он завораживал.Женщины любовались его внешностью и благодарили за духовную поддержку.Сейчас отец Григорий архимадрит.
 .....Я увидела человека в глазах которого светилась душа.открытая душа,без страха.без сомнений.Полное доверие жизни,любви.Служение людям.Я впервые увидела служение.Людей было не очень много.Приход в котором он служил у него забрали.Почему? Не знаю.И один из прихожан предложил ему свой пустующий дом.Старец соглашается и вот я попадаю в этот дом. Когда мы приехали старца еще не было.Все ждали его терпеливо.И вот он заходит.До его появления в воздухе царил дух недовольства.Люди разные каждый приходит со своими проблемами.Кто-то за отпусканием своих грехов,кто-то с жалобой на своего обидчика.Но стоило зайти старцу и все недовольство куда-то испарилось.Наступил порядок.все встало на свои места.
Физически он уже ослаб его вели под руку.Службу он вел сидя.Сгорбленное немощное тело,но какой в этом теле сильный дух.Сильный голос раздавался под крышей дома.И если бы я не видела его,а только слышала,подумала бы,что поет мужщина лет сорока.В этом 2014году 7 февраля ему исполняется 89 лет.Но в его глазах я увидела Вселенную,безусловную любовь к людям.В его глазах отражалась душа,светлая душа не закрытая от людей,от мира в котором он живет.Я смотрела в его глаза и улыбалась.Душу наполняла радость.Я вышла от старца окрыленная. Я радовалась просто,просто радовалась.Меня радовало все,сама жизнь предстала передо мной счастливой,безмятежной.Благодарю тебя старец за такой подарок.Этот подарок самый дорогой в моей жизни,и он не имеет цены,потому что -это ДАР...


№ 3  Мальчишки, пацаны, офицеры

Вера Капьянидзе

В нашей семье ожидалось радостное событие. Сын оканчивал Военно-морской институт. На выпуск, в праздничном ожидании праздника, отправились всей семьей: муж, я и дочка. Сын окончил институт с Красным дипломом, и мы были приглашены в Константиновский дворец в Стрельну на вручение ему Константиновского знака отличия.

Ехали в Питер гордые за сына, своей радостью хотелось поделиться с каждым встречным. И мы без устали рассказывали соседям по вагону, как наш мальчик, никогда в жизни не видевший моря, после гибели «Курска» решил пойти учиться в морской институт на подводника. И в 16 лет первый раз в жизни уехал один в огромный город, и поступил!

Питер встретил нас холодом, проливным дождем и ветром. Это только подстегнуло: надо торопиться в Петродворец, сын, наверное, уже заждался. Звонить по прибытии не стали, потому что уже шел роуминг, а он и так знает, когда мы должны приехать, и потому прямиком отправились в Петродворец, где находился его институт. Но на главной проходной, к удивлению, нас никто не ждал, а на территорию института не пустили. Звоним сыну. Спросонья он долго не мог сообразить, кто это и почему так рано. Еле достучались! А уж когда наш курсант вышел к нам, мы все трое чуть не попадали в обмороки! Небритый, лохматый, в помятых джинсах, нестиранном свитере. Сразу видно, что с жутчайшего похмелья. Такое впечатление, что он всю ночь провалялся где-то под кустами. Ну, чем не бомж!

- Это что такое?! – естественно, возмутилась я. – Ты что творишь?!

- Мама, не ругайся. Это святое - обмывали диплом!

- Какой диплом?! Ты его пять дней назад защитил!

- Я ведь не один в роте. – Искренне удивился он. - И мы не можем все в один день защищаться. Вчера защищались последние четыре курсанта.

- И что, вы все эти дни так и обмываете каждый диплом? – поинтересовался муж.

- А как же? Сначала все радовались за первых. Потом первые – за последних. Надо за каждого порадоваться. У нас закон: один - за всех, все – за одного.

- Боже мой, - схватилась я за голову, - у тебя завтра выпуск, а ты посмотри, на кого ты похож? Как есть гопник! Ну, порадовал, сынок! Зачем я только вообще отпустила тебя учиться? Непонятно, чему…

- Мам, ну что ты шумишь? Все будет ровно!

Мы отдали ему пустые сумки, чтобы собрать пожитки, которыми он оброс за пять лет учебы, и отправились устраиваться к родственникам в Вырицу.

Все трое были настолько обескуражены встречей с нашим курсантом – отличником учебной и боевой подготовки, что не хотелось ни о чем разговаривать. Так и ехали всю дорогу в угнетенном молчании. И только подъезжая к Вырице, я вдруг подумала, что где-то в этих местах, в Гатчинском районе, сразу после войны дислоцировался полк, в котором мой отец заканчивал войну. После Победы армию не сразу расформировывали, а частями. И именно в этих краях мой отец ожидал, приказа о расформировании полка! «Бог мой, - неожиданно подумалось мне, - да ведь в 45м году ему было столько же лет, сколько нашему оболтусу сейчас – всего 21 год! А он к этому времени уже почти всю войну прошел!»

Я не знаю, как отцу удалось попасть на фронт в 17 лет. Тогда многие мальчишки рвались на войну раньше времени, обманывали военкомов, приставали, упрашивали. Отца тоже взяли в 41-ом, когда ему было 17. Наверное, из-за того, что у него было 9 классов образования. В те времена это приравнивалось, чуть ли не к высшему образованию. Его отправили на ускоренные курсы подготовки офицеров, и через 2 месяца отец отправился на фронт младшим лейтенантом. А закончил войну капитаном в 21 год! Какой же силой духа должен обладать народ страны, где непобедимы вот такие пацаны?
Отца уже двадцать пять лет нет с нами. Да и когда еще был жив, он почти ничего не рассказывал о войне, словно навсегда вычеркнул эти годы из своей памяти. А мы с братом, если честно признаться, не очень интересовались, вечно занятые какими-то своими, более важными делами. Для нас, детей, жизнь отца была не особо значима, потому что фронтовики были, если не в каждой, то уж в каждой второй семье точно. И ничего особенного в этом никто не видел. Все немногое, что было с отцом в то время, я знаю, в основном из рассказов мамы, но и ее уже нет, чтобы расспросить подробнее. Помню, только однажды я спросила его:

- Пап, а ты убивал фашистов?

Он тогда только вздохнул и сказал:

- А ты дочка думаешь, это легко – убить человека? Ведь это не муху прихлопнуть.

- Какого человека? – не поняла я.

- Немцы – они ведь тоже люди. Точно такие же, как и мы.

Я так и не поняла тогда, убивал или не убивал он фашистов. Скорее всего, нет, раз так загадочно говорит. И была разочарована, что он у меня не такой герой, как другие.

Отец воевал в инженерных войсках. Это были страшные войска. Все равно, что штрафбаты. Они первые, под прицельным огнем прокладывали дороги, наводили мосты, готовили переправы. Это был первый эшелон фронта. За долгие годы войны отец не раз был ранен, контужен, а еще - до самых последних дней носил в себе осколок, как частицу войны. Так и унес его с собой, чтобы этой малой частичкой стало меньше войн.

Их полк в ожидании расформирования стоял в конце 45 года на Гатчине. И отец очень боялся, как бы его не оставили в армии. Ему, неженатому, молодому парню, страшно хотелось домой, к маме. И кто-то надоумил его:

- Чего проще: побей фонари на Невском, в армии тебя тогда точно не оставят. И домой поскорее отпустят, чтобы дело не открывать, все равно не сегодня-завтра полк расформируют.

Отец засомневался:

- Точно говорю. В 10 роте так одного лейтенанта отпустили.

И отец решил тоже попробовать, но, естественно не один. Все устали от войны, победители рвались к домашнему теплу и уюту. Собралось их человек пять в увольнительную. Для храбрости, как полагается, приняли на грудь, и отправились в Питер. Там, естественно, еще добавили. Когда уже совсем осмелели, а заодно и дождались темноты, принялись «за дело». Успели разбить три фонаря, когда возник патруль, что и требовалось. Да только не стерпели, когда их – победителей, фронтовых офицеров, обвешанных орденами и медалями, тыловая крыса, как последних салаг отчитывать начала! Завязалась драка. Ну, немного не рассчитали силы: наваляли лишнего майору комендантской службы, и вообще всему патрулю хорошо досталось.

На всех пятерых завели дело. По тем временам они еще легко отделались: всех разжаловали в рядовые и каждому - по 2 года дисбата. Но награды оставили.
В нашем старом альбоме сохранилась одна фотография, где среди пяти молодых офицеров, почти пацанов – и мой отец. С Орденом Красной Звезды и медалью «За боевые заслуги». На обратной стороне его рукой помечено 1945г. Наверное, тогда же, в Питере и сфотографировались на память о фронтовой дружбе.
С младенческих лет отец казался мне строгим, и даже немного суровым. Всю жизнь для нас с братом он был непререкаемым авторитетом. А сейчас, с высоты прожитых лет, я думаю, какой же он был серьезный, если мог совершить такую глупость? Просто мальчишество какое-то!

По нашим хмурым лицам, Ирина – сестра мужа сразу поняла: что-то произошло. Но мы ничего не стали ей рассказывать – уж очень больно разочарование ударило по нашей уверенной гордости за сына. И только вечером, когда я зашла на кухню, услышала конец разговора. Видно муж не выдержал, жаловался сестре:

- Знал же, что родители едут, хоть мать бы не расстраивал. И вообще, зря мы послушали его, отпустили в военный институт. Какой из него офицер? Пацан безбашенный!

- Между прочим, такие вот пацаны войну выиграли, - сказала я.

На следующий день в Петергофе, на фонтанах, сыну вручали Диплом. И все курсанты были как огурчики: постриженные, бритые, наглаженные, с новыми гюйсами, в начищенных до зеркального блеска лодочках! От обмывания дипломов – ни следа! А потом была традиционная «пьяная ночь», когда курсантам до утра разрешено делать все, что взбредет в голову! Громить кубрики, отремонтированные ими же после таких же выпускников, выбрасывать телевизоры из окон, пить сколько хочешь шампанского, открыто, на плацу и орать песни! Кроме одного – наряжать памятник Попову, именем которого гордится институт, в тельняшку. Для этого на всю ночь около него даже выставляются посты. И сколько радости и восторга на следующий день было в голосе сына, когда он рассказывал, как они, вопреки всему, все-таки надели тельняшку на Попова!

- Мам, а знаешь, чью тельняшку одели? – в радостном возбуждении спрашивал он.

- Твою, что ли? – догадалась я.

- Ну да! - обрадовался он. – А знаешь, какую? С первого курса! Помнишь, ты еще смеялась, что в меня дробью стреляли, вся в мелких дырочках…

- Да ты что, - поразилась я, - она еще живая?

- Так я ее специально для этого дня берег!

Ну, пацан, что тут еще скажешь?

На следующий день, на плацу нашим мальчишкам вручали погоны и кортики. После вручения, они строем ушли переодеваться. А нас – родителей, родственников, девушек, жен развлекали концертом. Но всем нам было не до него. Мы с нетерпением ждали наших офицеров.

И вот, наконец, грянул традиционный марш «Прощание славянки», волнуя и тревожа! И вот своим последним маршем по институтскому плацу пошли наши мальчишки. Уже не курсантами – красавцами-офицерами, сверкая золотом погон, кортиками, шевронами и дубовыми листьями на парадной форме! Слезы гордости за наших мальчишек непрошено наворачивались на глазах…

Все искали своих мальчишек в парадных сверкающих золотом шеренгах и не находили! Так неузнаваемо они изменились в один миг! Серьезные, суровые, и какие-то отчужденные. Глядя на них, мы понимали, что за их спинами незримо лежит вся наша огромная страна! Эти мальчишки выбрали для себя суровую профессию – защищать Родину, взяли огромную ответственность за наш покой.
А ведь им иногда очень хочется побыть просто мальчишками: бесшабашными, хулиганистыми, и даже немного глупыми. Так не будем же строго судить их за это.


№ 4   Живи

Александр Чашев
 
  Картошка уродилась на славу. Летние дожди в меру поливали землю. Коровий навоз, разбросанный осенью на поле, добавил урожайности. Два погреба забиты под завязку. И радость сменилась тревожной озабоченностью: - Что делать с этим богатством? Перекупщики предлагают смешные цены. До городов далековато. Да и кто там ждёт? Вот и получается: беда не только малый урожай, но и его избыток.

     Лопата провалилась в пустоту. Копнул рядом, и там провал. Вспомнил, как жена, жаловавшаяся на чинимые таинственными землекопами безобразия, просила не раз: «Изведи, Ляксей Митрич, этих обормотов. Сожруть ведь усё.  Чем кормиться будем?»

    До сих пор не привык к южной речи супруги.

    - А ведь живут они? - Задумался. – Мише одиннадцать лет. Значит, столько они вместе. Пролетело времечко.

   Вот и сын. С вёдрами пробежал, воду с колодца носит, добрый помощник. Худенький,  чернявый, в отца родного.

   Присел Алексей на скамейку. Ветерок навевает ароматы свежескошенной травы, приправленные запахом хвои. Благодать. Даже курить не хочется.

   Не курил он до армии, там научился. И друга встретил. В школе сержантов познакомились. Контрастные они: Михаил - брюнет, жилист, тонок в кости, живчик,  он – могучий, белобрысый, с виду медлительный.

   Закончили учёбу, попали в один полк, роту и даже взвод, отделениями командовали. По заказу подлому война подоспела.  В переделках разных побывали, награды получили, ждали приказ об увольнении.

    Послали их взвод в селение недалёкое. Сообщение разведчики получили: боевик важный прибыл домой подкормиться. Взяли двор в осаду, предложили сдаться. В ответ выстрелы.  Несколько гранат бросили. Тишина.

    Он в соседний дом ворвался. И с порога наткнулся на дырку «калаша». Над ней глаза, наполненные страхом. Паренёк лет пятнадцати. Вырвал у него ствол, схватил за шиворот, толкнул в соседнюю комнату, прошептал: - Живи!
 
   Дверь прикрыл.  – Чисто! – сказал товарищам, - автомат только брошенный.
 
  Миша подошёл. Лицо в крови.
- Не ранен? – встревожился Алексей.
- Да нет, - улыбнулся друг, - стёклами посекло немного. До свадьбы заживёт. Надеюсь, не забыл – ты на ней свидетель.

   Солнце выкатилось из-за гор, бликами заиграло на покрытых инеем стенах высоких глинобитных заборов и окрестных скалах. Со стороны ближайшей и прозвучал первый щелчок, словно ветка сухая треснула.  Михаил резко обернулся на звук, сделал шаг в сторону, заслонив собой Алексея. Вторая пуля вошла в переносицу друга.

   На Кубань отправился Груз 200. Сопровождал его Алексей. Начало декабря, зима малоснежная, ветер колючий, скулящий тоскливо. Залпы прощального салюта распугали  сидевших на деревьях погоста ворон. По крышке гроба застучали комки мёрзлой земли. Холмик встал над последней обителью друга.

   Неизмеримо горе родителей, потерявших сына. Скорбное недоумение летит к Богу: «За что?!»   Нет ответа.

   Невеста Миши - Галя, вынашивающая под сердцем плод их любви, почернела лицом.   Полгода назад приезжал друг в десятидневный отпуск, вот и зачали они дитя.
   Сирота она. Комнатку в соседнем доме снимает.  Жалко Галю. Как сестру родную.

  Помянули воина по-казацки. Слезами омыли последний куплет:

Ой чи довго браття милы
Вы будэтэ спаты
Чи нэ чуетэ як плаче
Ридна Кубань-маты.

   Пожил он ещё три дня у родителей друга и в путь собрался.  Объявил об этом.  Галя, зашедшая в дом жениха, поднялась с кресла, направилась к выходу.   Мелькнули в дверном проёме безвольно опущенные плечи.  Сердце его застучало в бешеном ритме, мысль простая и ясная вспышкой осветила сознание: – Не уехать без неё.

    С отцом Михаила за бутылкой первача объявил о своём озарении. Мать друга застыла с миской помидоров в руке.  Отец, уставившись в столешницу, подумал с минуту, поднял голову, вздохнул хрипло, зубами скрипнул: - Инвалид вишь я, надо ишо четверых  детишков поднимать. Да и Гала нам не чужая, проживём как-нибудь. Конешно неволить её не могём, как решит, так тому и быть... Мишу не вернуть, а тебя он братом называл, будешь нам сыном. Просьба у нас одна – если парень родится, Мишкой назовите.

   Мать обняла : - Добре, сынку! – Помедлила мгновение: - А Гала согласна?

   - Сейчас узнаю.

    Вышел во двор, за невысоким плетнём увидел её,  собирающую осеннюю листву. Будто первый раз увидел. Душа завопила: - Не отпускай!

   Галя, словно почувствовав происходящее в нём, замерла с жёлтым ворохом в руках. Медленно повернулась. Синие глаза нырнули в омут чёрных.

   - Поедем со мной, Галя.

    - А как же родители?
 
    - Они не против.

     Закрыла глаза. Распахнула. Прошептала бледными губами: – Хорошо.



    Потом была недолгая жизнь в северном городе, рождение сына - Гали, друга и его. Так бывает. Переехали в деревню предков, в огромный родовой дом с деревянным конём на крыше и розеткой солнышка  под ним.

   Немногочисленные соседки-бабушки ликовали. За всех высказалась баба Ульяна: - Все в город бегут, а тут наоборот. Да каки люди-то! Работашшие, баские, ангелы сущие. Есть Бог на свете. Радуются рядом с ним ближники твои, любеюшко.

    Галю полюбили. Медсестра она по специальности, сестра милосердия на деле. Амбулаторию в их «неперспективной» деревне давно закрыли. Вот и приходят к "сестричке Гале" болезные из окрестных земель в любое время со своими проблемами, делает уколы, ставит капельницы, успокаивает словом.
 
   Иногда вспоминают со смехом вопрос бабы Ульяны, прошептавшей при знакомстве с его женой: - Пошто, Алексей Дмитриевич, из казачих взял девицу-то? Побогаче не нашлось?

    - А почему вы, бабушка, решили, что она бедная?

    - Так ить казак-то по-нашему будет как бродяга аль батрак. Каки у них богасьва?

     Рассказал про казаков. Вроде поняла.

     Он  в дорожное предприятие устроился.  На грейдере, бульдозере, любой технике работает. Ну и приусадебное хозяйство само собой. Куда без него в деревне.
   
    Душа успокоилась, прибившись к родному берегу. На жальнике лежат дедичи-родичи - привёл могилы в порядок.  С бетонного памятника воинам, погибшим за Отечество, звучат десятки имён с одной фамилией - подремонтировал и памятник.

  За всех надо жить. Миша на днях приехал с Кубани. У дедушки с бабушкой лето провёл. Дрова таскает в баню. Помогает ему семилетняя сестричка - Настенька, или Беляна, как зовут соседки. Светлая, синеглазая - в него,  миниатюрная - в маму.

   Вот и семеюшка из дома выплыла. На сносях. Родит на днях. Залюбовался ненаглядной. Она, поймав восхищённый взгляд, улыбнулась лукаво: - Ишь, перекурщик!


   Встал со скамейки, окопал куст картофеля, потянул за ботву. Клубни застучали по земле. Странно? Один из них зашевелился, лапками засеменил?  …Упитанный крот! Острие лопаты грозно нависло над ним, затем решительно вонзилось в землю.

   Спустя мгновение небольшая порция мягкого грунта бережно присыпала меховой комочек.

  - Живи, брат.

   
№ 5   Мама

Алёна Токарева

Иногда происходящие с ней события, вся её нелепая жизнь, сумятица беспросветно сменяющих друг друга будней казались ей нереальными, словно бы специально срежиссированными кем-то очень коварным, кто испытывает её на прочность и в очередной раз желает посмотреть, удастся ли ей уцелеть и остаться на плаву. Время от времени ей представлялось, что эти испытания ниспосланы сверху за непростительные ошибки  её предков, и теперь она старательно отрабатывает их грехи. А порой её захлёстывала  жгучая зависть к тем, у кого всё было иначе, и жили-то они, в общем, не на другой планете, а по соседству, ходили теми же улицами и дышали с ней одним воздухом. Но они были другие, и всё у них было по-другому. Почему, думала она в такие минуты, одним – уютный дом, заботливые родные и дорога в жизни, благополучная и прямая, как стрела, а другим – пьяные дебоши родителя, воспринимавшиеся уже как норма, мать-наркоманка, несколько раз порывавшаяся в минуты ломки продать свою малолетнюю дочь, и постоянный страх перед завтрашним днём?

И, словно в насмешку, имя, данное ей – Анжелика! Разве может девочка, родившаяся в тюремной больнице, у родителей, которые «мотали» срок за убийство, зваться Анжеликой? Да ещё унаследовать непонятно от кого ангельское личико, чистую, словно бы светящуюся изнутри кожу и аристократическую хрупкость? Злая шутка судьбы, да и  только…

Спасибо бабушке, забравшей её у матери, которая, выйдя на свободу, «подсела на иглу». Но их с бабушкой довольно сносная жизнь была нарушена, когда спустя несколько лет из мест лишения свободы явился «отец», бабушкин сын. Сначала он вроде бы и не замечал присутствия дочери, отмечая на широкую ногу своё освобождение. Затем стал требовать, чтобы она прислуживала ему и его вечно пьяным дружкам, а чуть что не так, пускал в ход кулаки. Анжелика, приходя из школы и неизменно заставая в квартире «дым коромыслом», старалась побыстрее сделать всё, что от неё требовали, и, перекусив чем-нибудь, незаметно улизнуть из дома, пока родитель с дружками горланили песни и шумно выясняли отношения. Однажды, когда она убирала со стола, папаша уставился на неё мутным взглядом, как будто увидел впервые, и вдруг, гаденько осклабившись, хлопнул её по ягодице.

- Хороша у меня девка… Ядрёная! – удовлетворённо крякнул он, обращаясь к собутыльникам. – Ну, иди к папке-то!

И он резко потянул Анжелику за руку. Та и пикнуть не успела, как очутилась у него на коленях. Девочка испуганно вскочила и под общий дружный гогот вылетела пулей из квартиры.

- Что ж ты, окаянный, девчонку пугаешь… - вступилась, было, бабушка, но тот замахнулся на неё, и бабушка обречённо замолчала.

Анжелика до ночи бродила по улицам. Было страшно одной в тёмных переулках, но ещё страшнее было возвращаться домой. Она смутно чувствовала, что стала представлять для «отца» новый интерес. Проскользнув, как мышка, в свою комнату, она, чем могла, забаррикадировала дверь. И с ненавистью уставилась на своё отражение в зеркале. На неё смотрела испуганная девочка, почти девушка, хрупкая, грациозная, с миндалевидными карими глазами и пышным облаком светлых волос. «Почему, почему я такая заметная? – с тоской думала она, вспоминая взгляды мужчин, всё чаще обращавшиеся в её сторону. – Кто меня защитит?» Она в отчаянии прислонилась лбом к холодной поверхности зеркала.

Чутьё её не обмануло. В одну из ночей Анжелика вскочила с постели от ужасного грохота. Папаша разметал её баррикады, словно спичечные коробки, и, сально ухмыляясь, двинулся на неё. В ней вдруг взметнула звериная ярость.

- Стоять! – закричала она, выхватывая нож, заранее припрятанный у изголовья кровати.

Папаша озадаченно замер, словно большое, тупое животное, столкнувшееся с неожиданным препятствием. То ли решительный вид девочки, то ли лезвие, красноречиво поблескивающее в её руке, заставили его ретироваться со словами «Я ещё до тебя доберусь…» Но с этого дня, вернее ночи, Анжелика поняла, что может сама постоять за себя, и это самое надёжное.

Неизвестно, сколько бы продолжалось их противоборство, если бы во время одного из пьяных дебошей папаша не ударил бутылкой по голове своего приятеля, который попытался вступиться за девочку, когда родитель опять стал к ней приставать. Горе-заступник издал невнятный хрюкающий звук и рухнул на пол. Все в момент протрезвели, увидев, что их приятель не шевелится, а под его головой растекается тёмная вязкая лужа.

- Матерь Божья… - прошептала прибежавшая на шум бабушка.

Но во внезапно наступившей звенящей тишине все её услышали. В ту же минуту  Анжелика, которая была не в силах отвести взгляд от тёмной растекавшейся лужи, с поразительной ясностью осознала, что больше ни минуты не останется в этом доме. Она побросала в сумку самое необходимое и, не дожидаясь лифта, сбежала вниз по лестнице.

Её временно приютила школьная учительница.

- В детдом не пойду! – сразу заявила ей Анжелика, когда та попыталась устроить её судьбу.

- Учиться тебе надо, ты способная… - говорила она девочке, которая, несмотря на чудовищные обстоятельства жизни, училась вполне сносно, даже хорошо.

Но при этом обе догадывались, что благому пожеланию не суждено осуществиться. Быстро повзрослевшая Анжелика понимала, что ей необходимо найти какую-нибудь  работу, желательно с предоставлением крыши над головой и желательно подальше от родного дома. Её скудных сбережений в виде сумм, сэкономленных на школьных завтраках и редкой «денежки» к праздникам, подаренной бабушкой, едва хватало на билет до областного центра. «Всё-таки большой город, - решила она, - а там работу найду…» Но в городе никто не хотел связываться с несовершеннолетней, и Анжелика, помыкавшись и несколько раз переночевав на вокзале, решилась пойти на рынок и устроиться работать в первую попавшуюся палатку, где ей не дадут от ворот поворот.

- Хорошо, красавица, - с неожиданной готовностью согласился хозяин одной мясной палатки, цепко ощупывая маслеными глазками ладную фигуру девочки. – Взвешивать товар быстро научишься. И всегда с мясом будешь!

- Мне жить негде… - опустив голову, проговорила Анжелика.

- А жить будешь у Гули! – отозвался хозяин. – Я тебе адрес дам. Скажешь, что от Ашота. Завтра выходи на работу!

Анжелика воспрянула духом. «Теперь всё наладится!» - ликовала она, отправляясь по указанному адресу. Гуля встретила её ласково, показала комнату, напоила чаем. Давно девочка уже не чувствовала себя такой окрылённой. В мечтах рисовалась ей будущая счастливая самостоятельная жизнь. Она даже не насторожилась, когда несколько дней спустя Ашот наведался к ней с вином, тортом и разнообразными деликатесами.

- Вот зашёл поглядеть, как ты устроилась… - вкрадчиво проговорил он, протягивая ей угощение.

- Спасибо, дядя Ашот! – искренне поблагодарила его Анжелика.

Накрыли богатый стол, разлили по фужерам вино, уселись втроём пировать.

- Я не буду… - попыталась отговориться девочка.

- Обижаешь… - Ашот нахмурился. – За свою удачу грех не выпить!

Анжелика чуть-чуть пригубила. Она и не заметила, когда Гуля вдруг исчезла. Просто вышла из комнаты и не вернулась.

- Красавица… - горячо зашептал Ашот, придвинувшись к Анжелике. – Не бойся меня…

Он больно стиснул её в объятиях, обдав запахом застарелого пота. Преодолевая отвращение, Анжелика укусила его за ухо. Ашот, не ожидавший такого поворота событий,  взвыл и инстинктивно ослабил хватку. Этого ей хватило, чтобы освободиться. Выскочив из гостиной, Анжелика заметила на двери защёлку. Быстро её повернув, она бросилась в свою комнату. И там принялась лихорадочно заталкивать вещи в сумку, стараясь не прислушиваться к ударам и гневным выкрикам Ашота, который грозился высадить дверь. Анжелика понимала, что в её распоряжении считанные минуты. В любой момент могла вернуться Гуля, да и разъярённый Ашот, похоже, взялся за дверь всерьёз. «Слава Богу, что паспорт при мне!» - пронеслось у неё в голове.

Выбежав на улицу, она помчалась, не разбирая дороги, подальше от этого злополучного места. Ей опять пришлось ночевать на вокзале. Она всё время просыпалась и озиралась по сторонам: казалось, что вот-вот нагрянет разгневанный Ашот. Анжелика натянула на голову капюшон, спрятала волосы и вообще постаралась быть как можно более незаметной. Но всё равно дежурные по вокзалу, да и забредшие погреться сомнительные типы бросали на неё, кто подозрительные, а кто и заинтересованные взгляды. Едва дождавшись утра, она поспешила на выход. Ужасно хотелось есть. Бросив взгляд на ценник в привокзальной палатке быстрого питания, она поняла, что денег ей хватит только на пластиковый стаканчик чая. Пожилая продавщица, заметив её сомнения, в придачу к чаю дала ей сладкий пирожок.

- Спасибо! – поблагодарила Анжелика.

- Да ешь на здоровье!  - воскликнула сердобольная тётушка. – Ты ж прямо вся зелёная, кожа да кости! Приезжая, что ли?

- Да.

- А к нам зачем? – продавщица, видно, была словоохотливой, а отсутствие покупателей в ранние утренние часы позволяло ей поговорить.

- Работу ищу.

Анжелика и не заметила, как съела пирожок.

- Знаешь что, - задумчиво проговорила женщина, - тут, я слышала, нужны люди на рыбоперерабатывающем заводе… Только работа там, говорят, тяжёлая. Да тебе лет-то сколько? Совсем девчонка!

- Восемнадцать, - соврала она.

Продавщица рассказала ей, как добраться до завода. Уже скоро Анжелика сидела в тесном кабинетике, который с трудом можно было назвать отделом кадров завода. Она опять прибавила себе возраста, но ей поверили, даже не удосужившись свериться с паспортом. И общежитие предоставили. А в приёмной ждали своей очереди ещё несколько человек. Анжелика боялась поверить в свою удачу и недоумевала, почему ей так повезло. Лишь потом она поняла, в чём тут дело. «Общежитием» оказались неотапливаемые бараки человек на пятнадцать-двадцать, работали сменами по десять  часов, платили крохи, которых хватало лишь на самое необходимое, а работа была изнурительной и грязной. Местные, понятное дело, обходили завод стороной. Сюда нанимались только отчаявшиеся приезжие, да и тех надолго не хватало. Как только подворачивалось место получше, люди уходили, так что текучка была постоянной.

Анжелика потеряла счёт времени. Она приходила со смены, проглатывала хлеб и  картошку, запивала водой и, надев на себя всю тёплую одежду, которая у неё была, падала на кровать, моментально проваливаясь в тяжёлый сон.

Но месяц спустя на заводе была устроена проверка местными властями, и всех сомнительных рабочих пришлось уволить. В категорию «сомнительных» попала и Анжелика по причине того, что была несовершеннолетней. Руководство завода эта вынужденная чистка не очень смутила, потому что за воротами ждали новые  претенденты. А для Анжелики это стало настоящей катастрофой. Рухнула её последняя надежда на самостоятельную жизнь, а денег она так и не смогла заработать. Сказывались  ужасная усталость и постоянный недосып. Как сомнамбула, она, волоча за собой сумку, которая казалась ей непомерно тяжёлой,  побрела прочь.

Было уже по-осеннему холодно. Начался дождь. Сначала нудный и моросящий он постепенно стал усиливаться. Анжелика в отчаянии присела на ближайшую лавочку возле подъезда многоэтажного дома.

- Дева, негоже так сидеть под дождём – простудитесь! – вдруг услышала она позади себя насмешливый глубокий голос.

Не было сил вступать в какие-либо беседы, но это странное обращение «дева» заставило её обернуться. Голос принадлежал невысокой женщине средних лет, которая стояла под зонтом и с интересом её рассматривала.

- Мне некуда идти, - глотая слёзы, проговорила Анжелика.

Она надеялась, что их скроют струи дождя, стекавшие по её лицу. Женщина помолчала, как будто что-то обдумывая.

- Пойдём, - вдруг сказала она.

- Куда? – испуганно спросила Анжелика.

- Дева, не задавайте лишних вопросов…

Женщина повернулась и направилась в сторону подъезда. Анжелика с некоторой опаской пошла за ней. Жизнь учила её не доверять незнакомым людям, но тут выбирать не приходилось. Они поднялись на шестой этаж и оказались в просторном холле.

- Пальто вот здесь пристрой! – переходя на «ты», деловито приказала  женщина и указала на объёмный полупустой шкаф. – Ванная комната по коридору налево. Умойся и приведи себя в порядок. Сейчас будем ужинать. Ах, да… Меня зовут Изольда Иннокентьевна. Сложновато, да? Зови меня просто Изольда. А ты у нас как зовёшься?

- Анжелика…

- Забавно! – усмехнулась женщина. – Изольда и Анжелика! По-видимому, нашим родителям пришлось изрядно напрячь свой мозг, чтобы выдать такие имена…

Анжелика слабо улыбнулась. Впервые за долгое время. У неё голова шла кругом от тёплого дома с ванной, домашней еды, да и от самой Изольды с её низким грудным голосом и слегка насмешливой манерой разговора, когда не понятно, шутит она или говорит всерьёз. Незаметно для себя она выложила Изольде всю свою историю. Та долго молчала, курила, пытаясь скрыть волнение. Рассказ Анжелики, поражающий по своей сути, казался ещё более диким оттого, что поведан был будничным тоном, как нечто само собой разумеющееся.

- У меня поживёшь, - безапелляционно заявила Изольда.

- Спасибо… - растерянно поблагодарила девочка. – А вы не боитесь пускать в дом незнакомого человека? Вы же меня совсем не знаете!

- Дева, я тебя умоляю! – поморщилась Изольда. – Я вижу людей насквозь. Не первый год замужем!

- Вы замужем? – насторожилась Анжелика.

- Ты меня уморила! – рассмеялась Изольда. – Это так говорят. В том смысле, что я хорошо разбираюсь в людях… Вообще-то, я одна, как перст.

Оказалось, что Изольда – довольно известная актриса, которая раньше много снималась, а теперь, в основном, преподавала в театральном институте и немного играла в местном театре. С личной жизнью у неё не сложилось, детей не было. Но она не любила говорить на эту тему, видно, была там какая-то грустная история. Анжелика, оставшись у Изольды, сначала не могла поверить, что это всерьёз и надолго. Первое время она вскакивала по ночам: ей всё казалось, что в комнату вот-вот ворвётся папаша или что нужно подниматься и идти на заводскую смену. Но, обнаружив себя в мягкой, уютной постели и вспомнив, что она теперь живёт у Изольды, успокоенная девочка засыпала. У Изольды были весьма обширные связи, и ей, не без труда, конечно, но удалось оформить опекунство над Анжеликой. Та в душе боготворила свою спасительницу, и их лёгкие, дружеские отношения вскоре переросли в тёплые и доверительные. Девочка пошла в школу, довольно быстро догнала одноклассников, и через несколько лет получила вполне приличный аттестат, который позволил ей поступать в театральный институт. Ещё в начале их знакомства Изольду поразила утончённая внешность Анжелики, которая никак не вязалась с уродливыми обстоятельствами её прошлой жизни. Безошибочным чутьём профессионала она уловила тот внутренний огонь, который пока ещё только набирал силу, но при надлежащем подходе должен был разгореться и подарить миру новую талантливую актрису. Изольда много занималась с девочкой, часто они просто бродили по парку и беседовали по душам, а порой сидели, обнявшись, и смотрели какую-нибудь слезливую мелодраму. Изольда старалась подарить Анжелике всю свою нерастраченную нежность и хоть немного отогреть её …

… Всё это было много, много лет назад. А сегодня известная, успешная актриса Анжелика Воронина спешила после долгих выездных съёмок очередного фильма домой, к той, которая всегда её ждёт, которая всегда ей рада. К ней, своей маме…

Анжелика в ожидании лифта нетерпеливо постукивала каблучком. Сейчас она позвонит в дверь, раздадутся шаркающие старческие шаги, дверь распахнётся, и её, подслеповато щурясь, заключит в объятия самый дорогой на земле человек…

- Здравствуй, мамочка!

- Приехала! Дева моя!

№6.  Сенька
 

Гржибовская Лидия


                Сенька сидел и наблюдал как злосчастный для него город, со сверкающим блеском неоновых огней остаётся далеко позади за окном электрички, в которой он,  девятилетний пацан ехал в неизвестность.
                Почему-то вся обида Сеньки была именно на этот город, город в котором он родился и, не успев испробовать материнского молока, был выброшен в тёплом одеяльце за мусорные баки. Благодаря собаке и одинокому старцу, он, Сенька, там был и найден, не успев замёрзнуть. Его вначале отправили в больницу, где определили, что Сеньке два часа отроду. Случилось это в канун Нового Года, почти под бой курантов. Из больницы Сенька прошёл дом малютки, а потом был детский дом… Детский дом из которого он, Сенька, три часа назад просто сбежал.
                Тяжела была жизнь Сеньки в детском доме, если не сказать, что невыносима. Все воспитатели его сразу после прибытия стали звать не иначе как ЗАИКАШКА. Всё дело в том, что Сенька очень сильно заикался и не мог ни одного слова произнести без повтора, по два раза, первого слога.  Если воспитатели его так кликали, то, что уже говорить о безжалостных и озлобленных ребятах, обитателях детского дома.
                В жизни Сени всё изменилось с появлением маленькой девочки по имени Леночка. У неё погибли родители, а все близкие родственники от неё отказались.   Учительница, что привела Леночку в класс, разрешила ей сесть за любой свободный стол. В классе было четыре свободных места, но Леночка выбрала место рядом с Сенькой, с ним никто не хотел сидеть, отчего все ребята дружно засмеялись. Леночка, повернувшись к Сеньке, мило улыбнувшись, сказала:
 - Не обращай на них внимания, ты мне понравился.
             Оказывается Леночка уже неделю жила в детском доме, в лазарете, проходила карантин, и там её просветили почти обо всех маленьких обитателях детского дома. После уроков Леночка, взяв Саньку за руку, потащила его в дальний угол детдомовского парка. Там, повернув его к себе, сказала:
 - А ну-ка пропой своё имя, просто пропой… Я тоже когда-то заикалась, и со мной доктор занимался, заставлял всё время петь, на любой мотив, но только петь, и вот я просто сейчас и разговариваю…
            Сенька всегда такой подозрительно-осторожный, ни капельки не стесняясь, пропел трижды своё имя, и сам удивился, что ни разу не заикнулся. Мальчишка от радости стал петь всё, что приходило на ум, и не заикался. Он подскочил к Леночке и кружась с ней по осенней листве бесконечно распевал:
 - Спасибо! Спасибо!
            Этот день Сенька не забудет ни-ког-да, как и тот, когда ему сообщили о том, что Леночку, его самую верную подругу, девочку с белокурыми волосами, голубыми глазками, и очень доброй душой, через месяц усыновляют.  Он никогда не плакавший, всегда стойко переносивший и побои и насмешки над ним, убежал в дальний угол сада и проплакал до тех пор, пока не услышал нежный голос Леночки. Она тоже очень сильно была расстроена, но крепилась и не плакала. 
            Леночку забрали за неделю до Нового Года, и на Сеньку посыпалось ещё больше насмешек и травли. Мальчишка очень страдал и по ночам долго не мог уснуть. Думы были разные, и в одну из таких ночей он решился на побег. Он решил что уедет к Леночке в Москву, что найдёт свою подругу, и она уговорит своих приёмных родителей на усыновление его, Сеньки. Она расскажет им, что он хороший, многое умеет, и полы мыть, и посуду, а картошку чистит очень аккуратно и быстро.
               За своими думками Сенька не заметил, что он сидит не один, что рядом с ним сидит женщина и плачет, её слёзы текли по щекам, но она сидела и словно их не замечала. Сеньке стало жаль тётеньку, и он, достав носовой платок, подарок Леночки, стал вытирать слёзы со щёк, очень даже симпатичной, женщины.
               Женщина вздрогнув, стала смотреть на мальчишку, который нежно вытирая её слёзы, распевал:
 - Ничего страшного, всё пройдёт, всё будет хорошо, я прошу вас, ну не плачьте, пожалуйста…
               Прижав к себе хрупкого, бедненько одетого мальчишку, она тихо спросила:
 - Ты кто?
               И Сенька, впервые стал петь…,  рассказывая всю свою историю, не боясь и не стесняясь. А когда она сказала, что зовут её Елена Сергеевна, то есть Леночка Сергеевна, то в глазах мальчишки вспыхнула такая радость и счастье.
               После того как объявили очередную остановку, Елена Сергеевна встала, взяла Сеньку за ручку, и повела к выходу, приговаривая, а вдвоём-то получше Новый Год, да твой день рождения отмечать.
                Дорогу к дому Елены Сергеевны Сенька помнит смутно, так как его сердечко бешено колотилось от радости, что он свои девять лет будет встречать ДОМА! Ну и пусть что не навсегда, ну и пусть только сегодня, но ведь ДОМА!
               Сенька еле успевал за Еленой Сергеевной, а она этого, из-за своих мыслей даже и не замечала. Она спешила быстрее домой для того, чтобы обласкать, переодеть и накормить этого, невесть откуда свалившегося на её одиночество, мальчишку. Хорошо что она не раздала Егоркины вещи, они Сенечке будут в самый раз.
               Егорка, и шаг женщины замедлился, в голове пронеслись все те страшные моменты жизни после смерти Егорочки. Сынуличку, её сокровище, полгода назад, на переходе, сбил пьяный водитель. Егорка сутки пытался бороться за жизнь, но сердечко не выдержало, и он навсегда ушёл от неё…
                Так, каждый со своими мыслями они добрались до дома. Первым делом, раздев Сеню, она отправила его в ванну и со всей своей любовью принялась оттирать от, как ей казалось, детдомовской грязи. Она на руках внесла радостного мальчишку в уютную, хорошо обставленную комнату, где разными огоньками сверкала маленькая ёлочка.
                Елена Сергеевны стала очень быстро одевать Сенечку в чистенькую, хорошо отглаженную одежду, стала причёсывать его слегка вьющиеся волосы.  Поставив мальчишку, даже очень симпатичного, перед зеркалом, ей показалось, что он даже чем-то похож на Егорку.
                Вдвоём они быстро накрыли стол, и под первый бой курантов взяли по бокалу, в которые был налит яблочный сок, и вдруг, взяв со стула что-то, Елена Сергеевна сказала:
 - Сенечка, солнышко, сыночек мой любимый, я от души поздравляю тебя с днём рождения. Я, думаю, ты согласишься быть моим сыном?
                От такого неожиданного предложения, Сенька вначале опешил, а потом зарыдал во весь голос, и прижавшись к этой, такой тёплой, нежной и красивой женщине своим хрупким тельцем, тихо шептал:
 - Мама, мамочка, как я тебя долго ждал, как хорошо, что ты нашла меня…
               Сенька заснул под утро и ему снились прекрасные сны, от которых он во сне улыбался.
               Елена Сергеевна нашла номер телефона детского дома и сообщила, что Сеня в домашней обстановке, у него всё в порядке, но свой адрес не сообщила, но пообещала, что после всех праздников она сама его привезёт.
               Дни летели очень быстро, Елена Сергеевна уговорила Сенечку вернуться в детский дом, но лишь на то время, пока она оформит все документы на усыновление.
               Сенька, вернувшийся в детский дом,  ходил героем, как же сбежать из детского дома и ещё найти МАМУ, это не каждому удаётся.
               Ровно через месяц весь детский дом провожал Сеню в семью. Радовались все и Сеня, и его мама, и все воспитатели, которые по глазам  увидели то счастье двоих, объединённых в одно целое.

               КАК ХОРОШО, ЧТО СЛУЧИЛОСЬ НОВОГОДНЕЕ ЧУДО И РЕЗУЛЬТАТОМ СТАЛА СВЕТЛАЯ РАДОСТЬ ДВУХ ОДИНОКИХ СЕРДЕЦ ПОВСТРЕЧАВШИХ СВОЁ СЧАСТЬЕ!    

№7. Не стать подлецом!?
 

Гавриил Иваниченко

 Шёл к закату  период сталинской эпохи… Но об этом не было ни малейшего намёка, ни малейшего признака… Наоборот – всё шло жёстко!  Боялись открыть рот… Ни малейшего мнения! Ни слова о происходящем…

 Я был студентом медицинского института. Усердно учился – оценки были хорошие и отличные.  «Рот не открывал» - помнил советы бабушки… Слишком много плохого выпало на долю моей семьи за период сталинизма, причём  - беспричинно…  Лишь за то, что были трудолюбивыми, старательными, порядочными людьми… Таких уничтожали без причин… Как говорил Сталин: «Нет человека – нет проблемы!»

 В анкетах я всегда писал только об отце, матери, и больше у меня «никого никогда не было!» Самое надёжное было – писать, что ты не имеешь никаких  родственников, что ты – «инкубаторский»…

 В анкете был вопрос: «Служил ли ты в банде Махно?» Хотя я родился через много лет после окончания Гражданской войны, через два десятка лет после гибели Махно, но от меня требовали в отделе кадров писать: «В банде Махно не служил»… Я спрашивал – зачем это? А мне отвечали – так надо, по форме…
 
 И вдруг в один из дней, среди  кажущегося  спокойствия нам (студентам) объявили, что вместо лекции  сейчас зачитают письмо ЦК КПСС о врачах – «отравителях»… В письме восхвалялась деятельность врача Тимашук, которая разоблачила этих «негодяев в белых халатах»… Мы – студенты, слушали это письмо стоя… Письмо читали в звенящей тишине…

 Я чувствовал себя оплёванным с головы до пяток… Ведь  сознательно избрал профессию врача,    мои родители – врачи… И вот слышу – мои коллеги «негодяи», «отравители»… Лицо у меня горело от стыда… Не верилось, что врачи могут такое сделать…

 Перед этим собранием, ещё в коридоре, я обратил внимание на то, что  парторг, комсорг курса «суетились»  среди студентов, быстро переходя от одного к другому и говоря – «Выступишь!» «Выступишь!»
 
 Я поспешно отошёл в сторонку, стараясь не встретиться с этими «организаторами» выступлений... Избежал этого…
 Собрание закончилось…

 И  сразу после  прослушивания письма начались так называемые «импровизированные», «стихийные» выступления в поддержку Тимашук, полилась грязь на врачей…
 
 Вместо занятий во  всех группах  начались такие же собрания… Писали «постановления» групп,  отправляли «телеграммы»  в поддержку Тимашук, «клеймящие позором врачей» за подписью всех студентов каждой группы…
 
 Я решил не подписывать телеграмму… Но это был бы конец для моих близких, для  меня … И поэтому старался  оттянуть этот тягостный момент, «надеясь – не известно на что»…
 
 И я  стал внушить комсоргу нашей группы, что нужно отложить написание этой «телеграммы»  на «некоторое время», что бы написать «лучше», учитывая «опыт» других групп…

 Время шло, а мы всё не писали…Прошло несколько дней…  Наконец комсорг Катя – серьёзная, старательная девушка сказала: «Завтра напишем! Мы остались –  одни!   Опоздаем, и будут нас критиковать…»
 
 И вот – на следующий день на первой же лекции нам вдруг зачитали  – новое «письмо»… Оказывается,  Тимошук – «клеветница», «негодяйка»… «Врачи не виноваты ни в чём»… На врачей   возвели «напраслину»… У меня отлегло на душе – это было как чудо!
 
 На этот раз  слушали тоже молча… Но после прослушивания этого, второго письма   «выступающих» -  не было… Все молчали… Курс   остался в аудитории на лекцию…
   
 После лекции  группы разошлись на практические занятия… И я смог гордо сказать в своей группе перед занятием: «Хорошо, что подождали… Не послали телграмму Тимошук... Не стали подлецами…!»     Все промолчали…

№8. Жить, чтобы не жить

Эд Гемадзе
               
    Жизнь вообще пугает меня, а мое собственное существование – самая непонятная вещь из всего, сказал когда-то датский философ Кьеркегор. Это как раз тот случай. Судите сами, и это будет нетрудно, потому что то, что происходит со мной в наше время, думаю, происходит со всеми в моем возрасте, но может быть  и не только в моем, а и в вашем возрасте тоже.
    - Надо поспать, – говорю я себе, засыпая, но тут же просыпаюсь, потому что спать больше не хочется. Не хочется уже от того, что хочется. Парадокс.
    - Надо вставать, – говорю я себе, просыпаясь, и тут же засыпаю опять. Засыпаю, потому что нужно вставать.
    Хочу работать, и работы, как небывало, но дальше она ждет тебя, потому что её не было.
    Конечно, в двадцатом веке тоже каким-то образом я наблюдал за собой такое, но не в такой степени. Во всяком случае, я об этом не думал, а если и задумывался, то изредка и, так же, как Кьеркегор, многое не понимал. Теперь я не понимаю еще больше.
    - Ха-ха, – произношу я с иронией сегодня, когда другие смеются, – что за чушь, думаю?
    - Ха-ха-ха…, – хочется засмеяться мне в полную силу, когда другим не до смеха, и мне, в лучшем случае, приходится вместо этого сдержанно хихикнуть. Исподтишка, без иронии и смеха.
     Мне не хочется в маршрутке уступать место старушке, когда всем другим этого хочется (ха-ха). Шутка, в них даже стоять негде.
    Эти симптомы, как рефлексы обратного действия, научились срабатывать безотказно. Единство и разлад противоположностей. Шаг туда, шаг обратно. Вот главные постулаты необъяснимой сути нашего бытия – героев ХХI века.
    Такое теперь происходит со мной не только касательно сна, смеха или других  эмоций и душевных порывов. Более того, нужно сознаться, что  и  с  женщинами  у  меня   происходит  то же  самое.
    Иногда оказываешься в такой ситуации, когда желание обладать женщиной, тут же отбивает охоту к той, кто вдруг оказался рядом с таким же желанием ко мне. Желал того, чего очень хотел, когда того самого не было. Наверное,  очень устаю от работы, которой приходиться загружать себя в наш век, чтобы…, чтобы что-нибудь было. Ты  герой 21-го века, - говорит мне моя жена.
    - Поэтом можешь ты не быть? – спрашиваю я себя и тут же сочиняю прекрасный стих, который никогда бы не сочинил, захоти я этого.
    Анализируя происходящее,  я, наконец,  понял, по какому правилу можно жить в 21 веке, в угоду и не в угоду себе, если в этом хорошенько разобраться и понять, когда эта  неугода тебе  важнее той угоды, которая изматывает тебя. Ради которой смысл жизни превращается в сплошную обязанность. Кьеркегор, - тоже мне еще философ, пожил бы он в наш век. Что и говорить, в 21 веке, во всяком случае,  в его первой половине, нужно быть героем, чтобы жить по понятиям.
    И не дай Бог захотеть тебе жить по установленным правилам, и особенно своим. Твои же правила сотрут тебя, вычеркнут из жизни и трансклюкируют раньше того времени, которое ты себе выделил.
    По правилам наступившего века получается, чтобы жить, нужно не хотеть жить. А это, уже ни в какие ворота не лезет. Жить, чтобы не жить! Ха-ха.
    Вот уж действительно нужно заплакать, чтобы посмеяться. Посмеяться над тем, над чем хочется плакать. Проснуться, чтобы захотеть поспать.
       Я заблудился и  уже почти хожу по краю, но живу. Странно, вообще-то, вы не находите? Я тоже пока не нахожу. Ищу, но не могу найти.
    - Влюбись и полюби, – говорят мне. Я полюблю, согласен, но замысел не ясен.
    А может это и к лучшему. Ведь весь секрет продления жизни и состоит в том, чтобы  не  укорачивать её.  Быть  всегда в  поисках, в бегах, любить по-настоящему, но не растрачиваться зря. Выдержать друг с другом долгие годы близости. Заметьте, выдержать не разлуку, а близость, то есть не жить, чтобы прожить, (ха), как и всё то, что сейчас - наизнанку.
    И так, – не жить, чтобы прожить, но это все же лучше, думаю, чем жить, чтобы не жить.
    Вот он – герой нашего времени – Я и Мы, но каждый в отдельности.
               

    Эд Гемадзе
    03.02.2014

Инкогнито №1
 
Все мы вышли из гоголевской шинели.

    Будильник на тумбочке отвратительно заверещал. Сергей брезгливо поморщился.
День не сулил ничего хорошего: завтрак из "Нескафе" с археологически древней печенюшкой, толчея в автобусе, мерзкая работа за гроши, придирки начальника и идиотские шуточки коллег, от которых противно замирает в животе (но нельзя на них ответить потому, что тут же вляпаешься в дерьмо), обед из тошнотворного "Доширака", снова придирки и шуточки, снова толчея в автобусе, ужин из макарон… День не вселял оптимизма.
Но вечер...  При мысли о вечере Сергей оскалился улыбкой Жана Маре в образе Фантомаса и протянул: "Я вам покажу!" В его глазах заплясали веселые чертики.
Дорога на работу преподнесла еще один неприятный, но закономерный пункт к неприятностям дня в лице трижды судимого за хулиганство Васька у подъезда. Васек, как обычно, остро нуждался в двух вещах: в опохмеле и в удовлетворении чувства морального и физического превосходства за счет случайной жертвы. Как и следовало ожидать, случайной жертвой не в первый раз оказался Сергей.
По правде сказать, Сергей не был совсем уж беспомощным: Маккиавелли научил его манипулировать толпой и властью, Фрейд убедил, что гопники, подобные Ваську, – латентные гомосексуалисты, с детства напичканные психотравмами, а старик Ницше наградил Сергея, как верного адепта, гордым титулом Ubermensch. Но, к сожалению, Васька в этом убедить было трудно. Он уверенно считал, что гомосексуалист не он, а Сергей, и не латентный, а явный, что Сергей не Ubermensch, а чмошник. Чего же еще можно было ожидать от человека, который даже в зоологии был не силен и все время путал Сергея то с Homo sapiens, то с Capra aegagrus hircus, то с самцом домашней курицы, то, почему-то, с ласкательным суффиксом.
Макиавелли был слишком глобален: он управлял массами плебса, а для индивидуальной человекоединицы страниц в "Государстве" не хватило. Поэтому Сергей вспомнил Маркса и позволил экспроприировать часть карманных денег во избежание классовой борьбы между интеллигенцией и люмпен-пролетариатом.
"Я вам покажу!" – прошипел Сергей, и потерянная сумма показалась незначительной, а оскорбления Васька не такими обидными.
В автобусе воспоминания о Ваське улетучились под ударом чужих локтей и ирландской джигой на старательно вычищенных когда-то ботинках. Шипеть  "Я вам покажу!" приходилось все чаще. Сергею это надоело, и он задумался о сегодняшнем вечере. Его физиономию перекосила такая голливудская улыбка, что народ в автобусе с ужасом потеснился. Цитаты из Шопенгауэра, Камю и Сартра пришлись очень кстати, и Сергей доехал до работы в приподнятом настроении.
На работе было сложнее. Шеф  явно сомневался в IQ Сергея, его генеалогическом древе и анатомическом строении плечевых суставов, расположенных гораздо ниже нормы, что сказывается на качестве и объеме выполненной работы. Коллеги подобострастно разделяли мнение горячо любимого шефа, упрекая его только за лояльность и этичность замечаний.
"Я вам покажу!!!"- бормотал Сергей, вспоминая Канта и Вольтера.
В обеденном перерыве, быстро опустошив пластиковую миску с "Ролтоном" и заметно подобрев, Сергей  возмечтал о плотской любви. Хотя бы в перспективе. Для перспективы идеально годилась секретарша Светочка. Спрятав предательски дрожащие руки в карманы, Сергей самой развязной походкой, на которую был способен, продефилировал к тайному предмету страсти и небрежно поинтересовался: "Читала ли Светочка Борхеса или, на худой конец, Маркеса?" Вид Сергея был настолько жалок, а взгляд настолько остекленело-безумен, что несчастная секретарша, даже если каким-то чудом и прочитала бы латиноамериканских классиков, то не призналась бы в этом под страхом смерти. Даже от прочитанной три года назад Робски ей было в этот момент очень жутко. Женская интуиция безошибочно подсказывала, что нужно скрыть умение читать, писать, а если получится, то и адекватно говорить. Может быть, тогда пылкий мачо потеряет к ней интерес.
Интуиция не подвела. Сергей действительно потерял к ней интерес, а бурная сублимация к привычной фразе "Я вам покажу!!!" добавила еще и изящное словосочетание "Дура Перигидрольная!". Но Светочка эту фразу не услышала.
Вторая половина дня длилась очень долго. Не спасали ни Платон, ни Эразм Роттердамский, ни  Пелевин. От отчаянья Сергей вспомнил Блаженного Августина и Фому Аквинского. А когда уже от отчаянья Сергей стал по-мещански подползать к Экклезиасту и Карнеги, смена закончилась.
"Я вам покажу!" - облегчено выдохнул Сергей. Карнеги - это азбучная истина, но Экклезиаст уже тревожный звонок. Там и в лоно церкви загреметь можно!
Дорога домой была относительно спокойна. Только пришлось вспомнить Платона при встрече с доблестным, но нетрезвым  сотрудником правопорядка, который подозревал Сергея в международном терроризме. Но вечер был уже близок, и такая мелочь не могла испортить настроение.
Ужинать Сергей не стал. Во-первых, не было аппетита. Во-вторых, после бесед с жертвой пенитенциарных заведений и коррумпированным стражем порядка денег не хватало даже на макароны.
Сергей сразу сел за компьютер, по несчастным стечениям обстоятельств подключенный к Интернету.
Какая мистическая метаморфоза произошла с сереньким, издерганным человеком: осанка выпрямилась, лицо обрело печать буддийского спокойствия, крылья выросли за спиной, дрожащие руки обрели точность ювелира! Кем он стал в этот момент? Локи! Одином! Сетом! Чернобогом!
Ангелом смерти Самаэлем на легких крыльях праведного гнева он обрушивался на мелких, бесцветных обывателей, спрятавшихся в лабиринтах Сети. Как огонь и серу на Содом и Гоморру, лил он едкие замечания под каждым постом и в каждом форуме. По дьявольской параболе меняя свой облик от полуграмотного хама до утонченного, начитанного циника, Сергей терзал души нечестивцев, имеющих неосторожность попасться ему на пути. Все призраки и предводители Дикой Охоты слились в одно и карали, мучали, "глаголом жгли сердца людей"!
Сергей внутренним взором видел их перекошенные в бессильной злобе лица, растерянные глаза, уголки губ, сведенные незаслуженной обидой.
Женщинам он мстил за Светочкину глупость, мужчинам – за хамство его прежних мучителей. Гневные месседжи в ответ он воспринимал, как мольбы о пощаде.
И это была не только месть. Сергей искренне считал, что улучшает мир, карая недочеловеков. Мир, который был так жесток к его светлым чувствам и так неуютен для его тонкой и ранимой натуры.
Часов через пять Сергей заметно устал. "Я же говорил, что им покажу!"- сказал он, зевнув и закрыв браузер. На сердце было хорошо и спокойно.
Напоследок, потерзав хентайскую девушку во флеш-игре (еще одна месть дуре Светочке), Сергей выключил компьютер и отправился спать.
Засыпая, он первый раз за день почувствовал себя абсолютно счастливым.