Уходят души к поднебесью
под хрипы гроз, под свисты вьюг.
Зарифмовать бы всё со спесью,
но отчего-то недосуг.
И правда, спесь причём тут, братцы?...
и сёстры?... дети и деды?
Как нарекут с рожденья Святцы, -
живёшь предчувствием беды.
Прибрал Господь супруга Клима.
Сноху доправил дет Харон.
Так и живёшь, покуда мимо,
от похорон до похорон.
Сошла в Аид подруня Алка,
с тоски загнулся пёс Конвой.
И даже Путю будет жалко -
подлец и вор, а всё-то свой.
В ночной тиши блестяшкой страза
судьба сгоревшая чиркнёт.
Как перевалочная база
Земля - землянам, йожкин кот!
И сказка всё страшней и гаже,
дубовей всё - чем дальше в лес.
Ай, не успеть привыкнуть даже
к сей хищной алчности Небес.
Под осень думаешь - уснуть бы
на самом страшном в аккурат:
журавьим клином чьи-то судьбы
так по-киношному летят,
оставив бренные юдоли
воронье-галочьих икот.
"Курлы-курлы", и нет ни боли,
и ни обид, и ни забот...