«Здравствуй, Боже
Где-то я, видимо, сильно тебя прогневила.
Ты отвернулся, со мною не говоришь...
Этой длинной зимой мне едва ли хватает силы
Не стать цвета неба над битумом черных крыш»
Иногда мне казалось, что просто закончились слёзы
Но, как позже становится ясно, закончилась я:
Исчерпалась, истерлась, живя, как от дозы до дозы,
от улыбки до вздоха, украденных у тебя.
«Всё нормально, мне нужно немного, я так привыкла
Дайте глянуть, как он протирает иней с машинных окон»
И меня на секунду пронижет электротоком
А, свернув в переулок, подружка спросит «чего ты сникла?»
Не узнав в том мужчине, чужом таком и высоком,
Ветерана моих недодуманных сказок, лишенных смысла.
Я как мертвая бабочка — высохла между оконных стёкол
Кто ни встретит — тот охает, крестит, и, помня меня краснощёкой,
Смотрит жалобно, тискает по предплечью, говорит, что время меня излечит.
Я покорно киваю: пятнадцать пожизненных сроков.