Написан на Небе сюжет,
Для тех, кто явился на свет.
В нем каждому выдана роль:
Кто - нищий, кто - шут, кто - король.
Нам притчу поведал мудрец,
Родился однажды малец,
Он ликом был с Ангелом схож,
А телом, не стоял и грош.
По тайному плану Творца,
Был горб на спине у мальца.
Старуха дитя приняла
И в руки других отдала.
От взглядов сторонних таясь,
На зорьке над сыном склонясь,
Уродства увидя печать,
Вскричала несчастная мать.
Любого напоит вода,
И, каждому светит звезда,
И, солнце, без всяких помех,
Сияет на небе для всех.
Безвинны забавы детей.
Их день состоит из затей,
То травы сплетают в венок,
То шелковый вьют поясок.
Вот строки из новой главы.
В ней дети взрослеют. Увы!
С прозрением. Явилась и скорбь,
Глаза их увидели горб.
Горбатым родился на свет,
И люди шептали во след:
-Убогий! Ну, что тут сказать!
Урод! Ну, ни дать и не взять.
Гадала народа молва:
-За что обделила судьба?
Родился страшнее рожна,
Знать, мать перед Богом грешна.
Таким, как они быть не мог.
И, вот, он почти одинок.
Подругою стала свирель,
Да, травы стелили постель.
Зеленых полян изумруд,
В них овцы по склонам бредут,
А песня, что льется в тиши,
Отрада пастушьей души.
Был юноша с детства убог,
Но ведал, что знает лишь Бог,
Целил. И, видать потому,
Сельчане тянулись к нему.
Бывало на искры костра,
Являлася друга сестра,
И слушала ночь напролет,
Как флейта печально поет.
Домой уходила с зарей,
Одной ей известной тропой,
Сквозь старый заброшенный сад,
А сердце просилось назад.
Где ветру и солнцу простор,
Где речка спускается с гор,
Где чистой водою со дна,
Сияли глаза горбуна.
Брат думал: «Ну, как же тут быть?
-Негоже урода любить.
Посмешищем станет семья,
И вмиг отвернутся друзья.
Затеяв задумку одну,
Он в горы пошел к горбуну.
-О, друг мой! Замучил недуг.
Избавь, коли сможешь от мук.
-Тебе помогу я, поверь!
Ты – часть моей жизни теперь.
И, боль на двоих нам дана,
Ведь, дружба навеки сильна.
О, светлой души человек!
Не знает порока вовек.
И тот, кто греха не познал,
В объятия Иуды попал.
-Глянь, в пропасти кто-то кричит,
Сорвавшись с обрыва в ночи.
Святых ожидают в Раю.
И, вот уж горбун на краю.
Друг резко толкнул горбуна,
И, грустно смотрела луна,
Как пропасть, взметнув позолоть,
Разбила несчастного плоть.
Как камней не выдержав дробь,
Раскрылся уродливый горб.
И, крылья! Тут пробил их час.
Над телом взметнулись тотчас.
И, Света не взвидя вокруг,
Бежал, как ошпаренный друг.
А, в пропасти, вплоть до утра,
Белели два дивных крыла.
Уж так повелось с древних пор,
Что люди лелеют топор,
И, жаждя приход палача,
Уродство клеймят сгоряча.