Тропа лесная вдоль ручья.
Мосток из жердочек сосновых.
И тонут трели соловья
В пушистых облаках кленовых.
Берёзки сгрудились к ручью,
Стоят, притихнув все, на взгорке
И смотрят в сторону мою –
Пройди, мол, к нам, не стой в сторонке.
Я повинуюсь. Не спеша
Взбираюсь сквозь иван-да-марью.
И что-то чувствует душа…
Запахло будто страшной гарью -
Свинцом и порохом войны,
Миндальной терпкостью портянок,
Злой смесью пота и крови
И нежным чувством санитарок.
Вот здесь, наверно, прятал дзот
Ещё безусых новобранцев,
И уходил бесстрашный взвод
Вот с этих мест до тех, германских.
Здесь не варили мамы щей,
Но были все родны как братья.
Земля ещё лица траншей
Не спрятала в свои объятья.
Ромашки белой полотно
Скрывает постаревший бруствер…
Источник влаги бьётся в дно,
А лес вокруг так тих и грустен.
Чуть шелестит вверху листва.
Притих певец. Поникли клёны.
Ни обелиска, ни креста…
Их ждали матери и жёны…