Одноглазому историку
В память многое врезалось,
На других лил это бодренько,
Не испытывая жалость.
«Вспомяните свою молодость,
Впечатления из детства,
Изнывали как от холода,
Боли, голода и бедствий!
Должно в память вашу врезаться,
Как бросались вы на доты,
Проявляя смелость с дерзостью,
Ведя ратную работу!
Не могло у вас изгладится,
Как на стройках жилы рвали,
Как вы в горе, да и в радости
Покоряли массу далей.
Ведь не очень вы забывчивы?!
Мысль вернётся о забытом,
Как вас строй тот обезличивал,
Всех равнял в труде и в быте.
Не смогло, знать, улетучиться,
Как в неволе вы томились,
Как смирялись с такой участью,
Сдавшись ворогам на милость?!
Не сумело ещё выскочить
Из голов у вас, наверно,
Как терпели разных выскочек
И временщиков прескверных?!
Ведь свежи ещё подробности,
До конца пока не стёрты,
Как вели вас всех над пропастью,
Вниз бросая слишком гордых?!
Отложилося, как с ересью
Из вас делали тут пешек?!
Знаю, что запечатлелися
В душах образы ушедших.
Неудач полно в сознании,
На фронтах здесь взятых личных!
Все свежи переживания
От обид, кой дал обидчик!»
Люд – ему: «Ты разговаривал
Очень долго о забытом!
Ну, а, кто помянет старое,
Тому глаз – вон из орбиты!».
После смело, аж до тошного,
Голосил слепой историк:
«Забываете же прошлое
Вы, беспамятные, скоро!
Позабытое вы вспомните!
Свеж быть должен отпечаток!
Растворитесь сами ж в омуте
Для потомков вы несчастных!
Вопрос скоро, а не скоренько
Вам не остренький, а острый
Решить нужно!» Но историку
Вырвал люд язык и ноздри.