Мне призрак был во сне явлён -
Зыбь неизвестного мне лета.
Я видел град, людей и жён,
И дым далёкого рассвета.
Я чувствовал, как напряглась
Рука моя, и глаз слезился.
Кого-то ждал я. Сохла грязь.
И я не знал, где находился.
Но лес я видел наяву,
И холм. И то, как строчка эта
Стрелой легла на тетиву
Берёзового арбалета.
И вдруг хлестнула тетива,
И арбалет под ней качнулся,
И в равновесие вернулся,
С восторгом выплюнув слова!
И филина мелькнув пером,
Она на солнце просияла -
Стрела на небе голубом,
Искра горячего кристалла!
А на холме беззвучно лёг,
С закрученным улиткой рогом,
Сражённый тур-единорог,
Переливающимся стогом!
И наконечником стрела,
Ещё в крови единорога,
В людскую плоть, как в дом, вошла
И снoвa вышла на дорогу.
Всё понял я - я крепко спал.
Но отчуждающимся блеском
В зрачках моих рассвет сверкал,
Над акварельным перелеском.
Тут я проснулся. Солнце, день,
Струятся крыши черепично,
Прозрачная ложится тень
На пол от ратуши привычно.
И плещет стяга разворот
Над разноцветьем трубадура,
И мне из медленных ворот
Выводят шёлкового тура.