«Людей я с лёгкостью раскусывать
Могу, забросив острый скальпель,
Моё отточено искусство ведь! –
На мозг хирург-оракул капал. –
У вас насквозь, мужчины, женщины,
Я вижу здесь тела и души!
Определяю, где тут желчные,
Кого желчь больше других душит.
Зрю чёрствые и размягчённые
Сердца, свинцовые, златые,
И кости белые, и чёрные,
Нервишки голые, стальные!
Я вижу тех, что рвут животики,
Того, кто ползает на брюхе,
Ряд рук предлинных и коротеньких,
Горячие, кривые руки!
Зрю жилы рвущих я и тЯнущих,
Хребты ломающих, не гнущих,
Тех, у кого кишка тонка ещё,
Да и развесивших тут уши!
С дерьмом своим не расстающихся,
И люд с мозгами набекрень – я,
Тупой зуб точащих до ужаса,
Из кожи лезущих тут в рвенье!
Люд вижу с кровушкой испорченной
И людей, схваченных за горло!».
Ему же – пациент: «Всех зорче ты?!
Сие заметит всяк психолог!
Раскушен мною ты с умелостью!
Не полной, – чую, – дышишь грудью!
Ты колдуном решил заделаться,
От хирургии устав трудной!»