Покорно отдавшись на волю судьбе,
Шел через долины поэт одинокий.
Забросив молитвы, слогающий строки
На злые утехи бездушной толпе.
Он чувствовал, знал, что все это не важно,
Он верил, что благо на землю придет,
Что вечность и радость скоро грядет…
Но все же ему до покорности страшно.
Когда-то его обожала толпа,
Певцы начинали слагать о нем песни,
Но в город пришли из столицы болезни,
И позабыли его навсегда.
Он брел по дороге подобно изгою,
Красивые строчки слетали из уст,
И падали камнем на радости куст,
Который недавно прельщал всех красою.
Дорога пуста… ни души нет, ни зверя,
Лишь смотрит с небес молодая луна,
Да звезды… была там такая одна…
Лишь ей он читал, настойчиво веря
В благие сужденья старушки судьбы
(Он звал ее ласково «мудрою мамой»),
Писал, что была она лучше всех, самой,
Все лишь ради счастья - все к небу мольбы.
Звезда же, предчувствуя крохотный шаг
Того молодого людского поэта
Мечтала, что встретит она его где-то
В лесах, когда снова опустится мгла.
Дни шли, а недели сменяли недели,
Поэт все спешил, но не знал он куда.
Звезда все гадала: когда же, когда?
Так месяцы лета давно пролетели.
Придвинулась осень, поэт где-то стал,
Не видно его с высоты небосклона,
Не слышно его чуть заметного стона,
Но тут он звезду наконец-то позвал.
Читал ей стихи, пел с полуночи песни,
Так быстро летели те сладкие дни…
Как осенью листья опали они,
Пропала звезда… от нее нету вести.
«Откликнись, родная, приди из-за туч.
Прошу, появись, озари своим светом,
Как прошлым, для нас вечным, ласковым летом,
Вернись, покажи мне надежд желтый луч».
И жалко звезде стало слушать те речи,
Ее сердца жар разбивался о лед.
Наверно, никто из друзей не поймет,
Но все же решила спуститься… А свечи,
Горевшие тихо на темном столе
Уже догорали, неся с собой утро…
Она поступила поистине чудно,
Спустившись с небес к неизвестной земле.
«Спасибо тебе за стихи и за песни,
Я тронута светом твоей, друг, души.
Ты зла, я прошу, на меня не держи,
Что раньше не вышла… Прошу я, воскресни,
Верни свои песни, смени гнев на милость,
И я здесь останусь с тобой навсегда.
Уйдем мы с тобой, - сказала звезда, -
Забудешь ты все, ведь тебе это снилось».
Поэт же ничто не ответил звезде,
А лишь прочитала она в его мыслях
О том, что заложено в Умерших листьях,
В увядшем цветке и мертвой воде…
«Я чувства свои тебе не покажу,
Я буду жить как и прежде мечтой»…
И звезды следили за легкой слезой,
А чьей, дорогие, уже не скажу.
И взмыла звезда к сестрам в синее небо,
Забывши о том, что такое любовь,
Однако одно слово вторило вновь,
И звало, и мучило, верило слепо.
И дрожь вспоминая от слов его нежных,
Она улыбалась, пыталась молчать,
Хотела забыть, ну а сердце кричать,
И выть, и лететь в тернях памяти вечных.
Поэт улыбнулся… простил его ветер…
«Пусть жизнь его вечно будет легка»,
А в мыслях поэта вертелось, как вертел:
«В мире твоем моя власть глубока»…