Было много строк, но осталась единственная строка.
Жизнь скукоживается, осыпается, обесцвечивается…
Дать бы ей, не раздумывая, безжалостного пинка,
потому что фальшивит она: временем ничего не лечится.
Память, изолированная в изощрённом плену,
не умрёт ни в карцере, ни в камере-одиночке:
им ли распрямить острую свернувшуюся струну,
что за гриф держалась, как в стихотворении строчка?
Холодом под ногами пора мертвенно-белых зим,
вёсен никчемных и осенних ливней утомлённых.
Смотрю кругом – люди убывают один за одним…
И всё больше свёрнутых струн,
музыкой обделённых…