Дождинки хрусталём дрожат. Покров,
а часом раньше стриж в чернилах
здесь розу начертал ветров...
С грозою было мне не разойтись,
Поэтому уныло неделю сердце ныло.
Вот я, твоя раба Господня, вглядись...
Передо мною белый лист,
Спасенья моего начала,
Из чуждых искушений свит...
Ни слёзы, ни любовь, ни желчь, ни лимфа
И даже мозг иссякнуть не пытались,
На части составные, лишь капельки дождя
В лучах дугою радуг распускались.
Постигнуть не берусь былого прах,
Ведь годы принесли с собою страх:
Боюсь анализов и сквозняков, халдеев,
Боюсь на улицах злодеев.
И ручек у дверей боюсь,
Ещё боюсь телеистерик,
Жизнь пьющих людскую смея.
И мяса, и воды, и молока,и спреда
Яиц и хлеба, и сахара для кофе до обеда.
Спокойствие.
Я не футляр для перстеней, очков, цепочек,
Мне не грозит бесстрастность или немота,
Уж климакс подошел,
А Германа всё нету, поэтому и чехарда.
По дням неделя разложись,
Залог осенних встреч поруки,
Как после тягостной разлуки...
Гасить или не гасить былые скуки?
Ну, Герман только попадись.
Иллюстрация найдена в интернете.