Сейчас бы водки можжевеловой стакан,
В кабак "Центральный", там где, девочки «Кан-кан»,
За стол друзей, которых в списках нет живых,
Из девяностых, молодых и озорных.
Чтоб на столе, белужья черная икра,
А к ней «Вдова Клико», в ведре из серебра,
В котором, по края, холодный лёд,
И Миша Круг со сцены нам поёт.
Чтоб как тогда, народу полный зал,
Чтоб как тогда, когда возник «базар-вокзал»,
Все как один, прижав плечо к плечу,
С десяток гопников отправили к врачу.
Чтоб как тогда, кураж с утра и до утра,
Чтоб как тогда, палили в воздух мусора,
Лишь потому, что заказали мы салют,
Им посулив по литру водки «Абсалют».
Чтоб как тогда, под просто дикий ржач,
Володя «Граф» и с ним Руслан «Палач»,
Костыль здолбив афганской конопли,
Фигню про заговор космический несли.
В салате «Нежный», как тогда, чтоб спал Степан,
И на вопрос, чтоб как тогда, «Ты как братан?»
С серьёзным видом и с горошком на лице,
Вдруг отмочил: «А бесконечность брат в кольце!».
Чтоб как тогда, одна из шмар, «Катюха-Моль»,
Приставив к яйцам «Кабана» с ладонь пистоль,
Зло прошипела, как гремучая змея:
«Не для тебя растила маменька меня»…
Чтоб как тогда, на свадьбе, через год,
Когда шептался про неё честной народ,
«Кабан» в стакан плеснув коньяк, задвинул тост,
Что за супругу он любого на погост…
Лежат в земле, на кладбище вдвоём,
А сверху памятник, два лебедя на нём,
Чуть ниже надпись, от родных и от братвы:
«Любовь и верность», всё по сути, без ботвы…
Сейчас бы водки можжевеловой стакан,
В кабак "Центральный", там где, девочки «Кан-кан»,
За стол друзей, которых в списках нет живых,
Из девяностых, молодых и озорных…