Сижу у окна, за окном пустота,
Мороз лишь рисует узор на стекле.
Он в память мою заглянул не спеша
И кистью седою начал свой разбег.
И вот на картине, мороза рукою,
Из памяти зыбкой река пробежала.
Её рисовал он не долго, не скрою,
Но было в реке той до боли прекрасно,
Что в мысли любой она путь продолжала,
Степенный покой или бурный свой норов
Она укрывала своей чистотою,
Подобной глазам увидавшего пламя –
Того человека, что видел лишь холод,
Ночи бесконечной без света любого.
С такой чистотою лишь может сравниться
Река без названья…
Мороза десница
“Тебя” увидала когда-то и где-то
И помня “твой” бег своей хладной рукою…
Мороз рисовал на стекле “тебя” белой.
Всего лишь узором…
в безбрежном просторе.
И там, у реки, что не знают названья,
Мороз рисовал чей-то дом одинокий.
Не знаю… быть может, в нём нету хозяев,
Но в дверь постучаться душа очень хочет.
Чтоб встретив хозяев в ответ улыбнуться,
Сказав, что давно от них нету известий.
Из края реки, что не знают названья,
Из дома… с которого слышатся песни…
Но память способна глядеть только в окна
В которых лишь свет чьих-то душ неизвестных.
Как грустно порою смотреть в эти стёкла
Согретые холодом снежных созвездий…
Сижу у окна, за которым река,
Мороз всё рисует узор на стекле.
И где-то вдали, где лишь снег и пурга
Он в белом узоре продолжил свой век.