ХХХV1
Пара чалых (бурых с белой гривой)*
В новой упряжи, в повозке новой тоже,
Подкатила к пристани игриво,
Под вожжами путницы пригожей.
За рекою - лес, как на картине,
(Желтой краски больше, чем зелёной),
Кромку повторял в небесной сини,
Тихою водою отражённой.
Там, за пышной красотой лесною,
Серый хутор жался к косогору.
В нём курень, где летом и зимою,
И в жару, и в хлябь, в любую пору,
Бесконечно, в день и среди ночи
Думается дума тётке старой:
"Где же ты, Игнат, где ты, сыночек?..
За чаво Господь такою карой
Наказал нас?..
Ты же не безбожник,
Не подлец, не трус, и с силой в теле,
Почему ж не вышел ты из бойни,
Где другие как-то уцелели?..
Али мы чем Бога прогневили,
Аль не твой отец в японской сгинул?
Аль Васятке ты не нужен. Или
Ты за грех какой караешь Нину?
Только нет греха.
Собрать клубничку
Многие в саду твоём хотели.
Но она семь лет носила кичку**,
Ту, что ей после венца надели.
Столько лет без ропота и жалоб
Крест несла! Тут ей хвала, без спора.
Но потом к цыганам убежала,
Никаких не слыша уговоров.
Видно, ей обрыдло жить в разлуках.
А любовь пришла - не сладишь с бабой.
Только не могла пустить я внука
С нею, на позор, в цыганский табор.
Случай с Нинкою, хоть и не новый -
К цыганве и раньше убегали,
Только мы - не все,
мы - Шевырёвы!
Завсегда нас лучшими считали.
Весь наш род отмечен добрым словом,
Жили мы по совести, по силам.
Двадцать лет и я хожу во вдовах,
Разве плохо я тебя взрастила?
Ты косарь и пахарь был на славу,
И курень сумел построить новый,
И с любою силой в деле правом
Ты всегда сразиться был готовый.
Всё же ты не взял бы шашку в руки,
Если б не беда в родимом крае...
Если так, зачем же эти муки,
За чаво же нас Господь карает?.."
Не бесследны долгие тревоги -
Слепнет бабка, и душою вянет.
И при каждом звуке от дороги -
Тычет в окна сивыми бровями.
Но её никто не навещает,
Кроме тех, кто входит в дом
без стука,
Тех, кто все сусеки выгребают,
А её зовут беляцкой сукой.
То, глядишь, в усадьбе с пулемётом
На кого-то делают засаду.
После выясняется, что кто-то
Написал о чём-то, куда надо.
Радость ей лишь от Васятки-крошки.
Он, хоть мал, да много понимает:
Чтобы боль-тоска угасла трошки,
Бабку он маманей называет.
Всякий раз, при имени отцовом,
Оживляется, трепещет детка.
А о матери весь день - ни слова,
Но во сне зовёт её нередко.
В сером хуторе, под косогором,
Лишь один курень в такой печали.
Он - приправа к местным разговорам.
Сколько о нём баек не тачали!..
С той поры, как всё, что в мире бело,
Оказалось в пагубном загоне,
Имя Шевырёвых почернело
На бескрайнем кумачёвом фоне.
Те, кто был от рОду частью пыли,
Кто ни рылом, ни умом не вышел,
Кто не воевали, не служили -
Нынче всех героев стали выше.
Им ничьи достоинства не святы,
Даже тех, чьей смертью они живы.
Мысли их предательством чреваты,
Речи их даже для батьки лживы.
Люди эти - будто грязь в колодце -
После жарких дней, на дне остались,
Будто все они, не инородцы,
А врагами прочим людям стали.
И усердно рвут о братстве глотки;
Рёв и ложь - по всей стране огромной...
Горько жить на свете старой тётке
Белою, ненужною вороной.
* * *
Люди на пароме, рты разинув,
И презревши риск свалиться в воду,
С изумленьем созерцали Нину,
Как явление Христа народу.
И, полюбовавшись ней немало,
Враз заговорили-зашептались:
"Надо же!.. Такого не бывало,
Чтоб поблуды с шиком возвращались!"
"...Да она и тут жила богато,
Не признал, что-ль, Шевырёву Нину?"
"Как же! Я служил с её Игнатом,
Бедный бы не скрылся на чужбину..."
"Кони, глянь - две капли, как с парада!
И телег таких не сышешь ныне..."
"А сама! В дорожном, вишь, наряде.
И сидит, ни дать ни взять - княгиня!
А её девчонку, будто сажей
Вымазали...
Ишь, глаза сверкают!"
"Может, арапчёнок?"
"Тоже, скажешь!
У цыган лишь цыганят рожают.
Ить она с цыганами съякшалась,
Года три, как смылась".
"Во, паскуда!"
Что-то тут не совпадает малость"
Дочке около пяти. Откуда?.."
"Аж сюды её духами веет!.."
"О-о-о, духи - услада для сердечка..."
"Эй, милаха, заезжай скорее,
Что ты там копаешься в уздечках!.."
"Конь у ей от повода отбился***...
Слышь, бабёнка, мы зарас поможем;
За кольцо возьми, чтоб не дыбился..."
Гля, братва! Конь сумасшедший, может?
Прётся в заросли, где нету ходу.
Вроде б через них заглянуть хочет;
Я такого не припомню сроду."
"Ты зашорь его, зашорь****!
Короче,
Куль на морду.
Та-ак, теперя трогай...
Ты, красавица, откель?"
"Из дому".
" Знамо, у цыган домов-то много,
Да зовут их как-то по-другому..."
"Тпр-р-р-у... Поплыли.
В шорах можно смело.
Он дрожит, напуганный кустами".
"Слышь, робя! А я смекнул, в чем дело:
Конь знакомый с этими местами.
Что-то он тут накрепко запомнил,
И теперь душа наружу рвётся.
Ить они с душою, хоть и кони..."
"Ох, братва, а что-то мне сдаётся -
Видел я его...
В числе отряда...
Помните, что белячка поймали?
Глянь, как всё совпало... Это ж надо!
Тут ить, за кустами его взяли?
Ехал я из Каменска, и встретил:
В сёдлах - двадцать пятеро.
А он
Был с чувалом*****.
Я ещё заметил
Шрам на правой кульше******.
Глянь, Мирон,
Есть ли там рубец? Или пощупай,
Ты там близко".
"Есть!.. Зигзагом!"
"Та-ак.
Тот конёк...
Ах, как попалась глупо!
Бабонька, откуда твой рысак?"
"Всё. Приплыли. Трогай".
"Зарас тронем.
Всё б узнать, да жаль, узОк Донец..."
"Ты чего придрался к посторонним?
Шею лучше б выскоблил, стервец".
"Супротив порядков?! Ах ты, сука!..
Контрикам сочувствуешь? Ну-ну..."
"Эй, сиксот!.. На каждого не нукай!
Я тебя, ярыгу*******, так пугну!.."
На пароме гвалт - святое дело,
Нынче власть у многих на устах.
Но у Нины на душе осело
Что-то нудное, похожее на страх,
На досаду и ещё на что-то...
Вот каким он стал, казачий кут!
Измельчали люди.
На кого-то
Положиться трудно: донесут.
____________
*Чалыми у казаков называются лошади любого тёмного окраса, но со светлыми гривой и хвостом, или светлого окраса, но с тёмными гривой и хвостом.
**Кичка - символ супружеской верности у казачек. В 17-18 вв. это был головной убор с кокошником, шитый бисером, потом его заменил красивый платок, повязанный особым способом, позднее заменён узорчатым колпачком, одеваемым на скрутку волос на затылке.
*** От повода отбился - перестал подчиняться.
**** Зашорить - рграничить боковое поле видимости для пугливой лошади.
***** Чувал - большой мешок для половы или сена.
****** Кульша - сторона лошадиного крупа.
******* Ярыга - беспутный человек, ничтожество, пьянь, способный на донос и всякую подлость.