Глаз в стене
Где-то там, на границе сознания, между явью и сном, я чувствовал что-то не так. Он явно мне не мешал, но его постоянное присутствие сбивало с мысли, нервировало, и я чувствовал себя крайне неуютно. Даже лёжа в своей уютной кровати и накрываясь одеялом почти до подбородка, я ощущал – он смотрит, он думает, он изучает.
И тогда я накрывался полностью, и, свернувшись калачиком, уткнувшись лицом в колени, дышал. Тёплые, мягкие струи воздуха ползли по ногам, овевали живот, и мне становилось до боли жалко себя, я представлял это свернувшееся существо, которым было моё тело, и мне становилось стыдно.
– Ты боишься? – спрашивал я сам себя.
– Я ничего не боюсь! – гордо отвечал я сам себе. Тогда я откидывал одеяло и с презрительной гримасой смотрел на него.
– Ну, ты, – с вызовом бросал я, – что ты мне сделаешь?
Он, она или оно смотрело и молчало.
Постепенно порыв мой угасал и я успокаивался. Ну, чего ты к нему привязался? спрашивал я сам себя, ну смотрит и смотрит. Пускай смотрит – это его дело. Однако, встав, я всё равно ощущал странную неловкость. Мне было неудобно одеваться перед ним. Совать свои крепкие, небольшие волосатые ноги в штаны, остальное тело в рубашку. Потом я шёл на кухню и садился завтракать или ужинать. Точнее ночные поедания чего-то для меня считались нормой. И снова я вёл с ним разговоры: Ну, чего ты за мной смотришь? Ну, чего тебе надо? Что может быть привлекательным в наблюдении за моей трапезой? Ну, чавкаю я, ну не съел всё, это моё…моё дело.
Он, молча, смотрел.
Иногда рассердившись не на шутку, я приближал свои глаз больше чем в три раза человеческого глаза явлению, смотрел на него и пытался внушать: ты должен исчезнуть. Пропади нечистая сила! Уйди тварь! Однако он не исчезал. Тогда я выходил на улицу и шёл в городской толпе. Он следовал за мною. Я не понимал, как это никто не видит это явление, но сказать кому-то…Ну, может в психушку, сразу бы не упекли, но пальцем возле виска повертели бы точно. И всё же. Я имел неосторожность и рассказал двум своим друзьям…Они посчитали меня идиотом и перестали со мной встречаться, общение по телефону свелось к минимуму. Я понял – пропал. Закон сильного гласит: сильнейший прав. Закон общества: кого больше – те и правы. Если бы все были такими как я, мы бы увидели его и все как – то решили проблему, но…Я терял друзей. Даже те, кому я не рассказал о феномене аккуратненько, культурненько от меня отдалялись. Конечно, в этом был виноват и я. Ну, кому интересно общаться с человеком, который замолкал на середине фразы, путался в объяснениях, неожиданно погружался в свои мысли. Я становился неинтересен и даже опасен. Я раздражал людей! Однако самым большим ударом стала потеря моей любимой. Да, она что-то пыталась узнать. Расскажи, что с тобой случилось? Что с тобой? Почему ты такой стал? Мне хотелось с одной стороны всё ей рассказать, но….я боялся. Я боялся, что она не поймёт, боялся этого непонятного явления. Почему именно я?
Страх перед неведомым появился у меня давно. Однако если раньше этот смутный страх был невидим, то теперь он обрёл явные, чётко видимые формы. Она, то есть он постоянно преследовал меня. Страх, страх чего-то очень ужасного запрятанный в глубинах моего подсознания выполз наверх и теперь овладел мною. В отчаянии я однажды пытался разбить этот проклятый глаз молотком. Я бил с разной силой, но…Непонятная преграда не дала мне даже дотронуться.
Мне почему-то показалось, что там, в глубине он улыбается. Но я бил пока…Пока не поломался молоток. И его железный остов не ударил мне по ноге. И тогда я заплакал, хотя тут же утёр слёзы. Мне стало стыдно за себя. Да, говорил я кому-то внутри себя, с меня сорвали завесу тайны. Меня вывернули наизнанку. Я вижу, я знаю – за мной следят. Но неужели можно вот так, расслабляться и показывать свою слабость врагу? Врагу? Тогда я гордо выпрямился. Я почувствовал себя героем, противостоящим могучей вражеской силе. Но прошло время, с этим огромным количеством секунд, чуть меньше минут и с ними унеслась моя отвага и мужество. Я снова стал страдать и впал в депрессию. Я попытался вырваться из этого состояния — решил, что нужно больше развлекаться. Однако всё было напрасно. Глаз не исчезал. Мои силы начали таять Я слёг. И вдруг…Вдруг он исчез. С изумлением и затаённой радостью я осматривал всё вокруг. Прошло два дня. Глаза не было. И тут…новые муки пришли ко мне. Страх, что он снова появится, овладел мною. Теперь я ненавидел глаз ещё больше. Он мог в любой момент разрушить всё прекрасное. Мне стало ещё хуже. Если раньше я просто задавал вопрос: вижу ли я его. Почему вижу? Теперь меня мучил один вопрос. Почему оно исчезло? Я привык все неудачи списывать на этот глазик, а тут… Вот гад! – думал я просыпаясь. Я ненавидел его, но…но в этой ненависти находил определённое удовольствие. Мне можно было свалить всю вину за неудачи на него, а теперь…теперь я почувствовал себя покинутым. Ненависть, горевшая во мне, не затихала, её просто некуда было девать. Не знаю, что бы я ещё надумал, если б не наткнулся на одну байку. «Сидели двое в тюрьме и смотрели сквозь узкое окошечко в мир. Один увидел в нём грязь и лужи, а другой увидел в этой луже звёзды».
Я ходил по улицам много часов. Тайна! Вот она, тайна. Радуйся ей. Ты свободен! Ты счастлив! Удивительные мысли потоком хлынули в меня. Я понял, нет ничего плохого в мире. Есть только мы, наши мысли о враждебности в нём. Есть мы, свирепые и жестокие, пытающиеся присвоить свои качества этому миру. Готовые любой взгляд, слово истолковать враждебно. Больше – ничего!
Май 2014 г. Николай Василевский