Моя Москва устаревает с каждым летом,
Со всех деревьев каждой осенью слетает,
В лед обращается зимой, весною тает
И навсегда прощается со мной.
Я забываю имена ее, но это
Ее не трогает, ее не задевает.
Она таблички на фасадах поменяет,
Ей все равно, приезжий или коренной.
Свои уклюжие холмы покрыв асфальтом,
Дорожки – плиткою, а плац-парад – брусчаткой,
Она с Ленгор слетает в невозможном сальто
И по бульварам совершает променад.
Но не смываются никак с моей сетчатки
Мозаик Врубеля сиреневая смальта,
Пашкова прихоть, перстень Воланда с печаткой,
Огонь, сжигающий забытый вертоград.