Александр бесшумно полз вверх по холму. Костёр все ближе... Вдруг, метрах в десяти, слева раздался щелчок - Александр затаился. Минуту послушав горный лес, с его невесть почему приходящими в движение мелкими камнями, падающими ветвями в весенних листьях, он медленно достал НСП, - бинокль ночного видения и осмотрелся. Никого...
Еще бросок к костру. Стала слышна турецкая речь. Он снова поднял бинокль - несколько вооружённых людей пили чай, тихо переговариваясь и обмениваясь жестами, если возникало недопонимание.
Александр подполз совсем близко, раздвинул ветви и вдруг! - По лицу его ударила рука повешенного вниз головой человека, впрочем, головы у человек небыло…
Над большим пальцем руки, чуть синела неумело татуированная звёздочка. Рот Александра скривился в беззвучном вопле: - «Брат»!..
***
Обессиленный от страшного сна и жары, Александр пришел в себя и пополз к воде. Неожиданно, рядом с ним зашагал бутуз в комуфляжных шортах и красной панамке:
- Дядя, ты в разведке?
Александр чуть слышно ответил:
- Похоже….
- Можно я тоже поползу?
- А родители твои, что скажут?
Бутуз хихикнул:
- А они целуются весь день и ни-че-го не видят!..
- А ты, поди, подглядывал?
- Конечно, я же в разведке!
- Стыдно!
- Я и сам могу целоваться!
- Ну, ладно, ползи...
Бутуз дополз с ним до воды:
- Всё – дальше я один…
Александр скрылся под набежавшей волной. Долго плыл, остывая телом и душой:
- Глупая юность, ты отобрала у меня брата!
Будь прокляты войны с их, якобы, справедливостью! Он вынырнул. Душили слезы и невероятно соленая вода – он прокусил губу...
С берега донесся вопль бутуза:
- Куда ты, мы же ещё ни одного гада чеченского не поймали!
Александр повернул к берегу.
Лицо ребенка пугало взрослой яростью, глаза горели, будто он только что вышел из боя, а скорее всего сбежал, бросив товарищей...
- А ну иди отсюда!
- Я всё папе расскажу, он - самбист!
Мальчик убежал.
Александр сел на мелководье и с трудом удержал равновесие – море и небо поменялись на миг местами:
- Плохо дело, я пылаю под сорок и вода кипяток... Вот это мальчик в панамке! Такой лопаточкой закопает, стоит только потерять сознание. Надо как-то добраться до отеля, со мной что-то совсем неладное...
Александр, щурясь от неестественно белого солнца и песка, снова пополз под тент.
***
Ольга, взобравшись на небольшой песочный бархан пляжа, вдруг, увидела, как загоревший, плотный мужчина, держа мальчика за руку, подошел к лежащему Александру и ударил его ногой в голову. Ольга бросилась на помощь:
- Прекратите!
Мужчина обернулся:
- Пошла отсюда, сука киношная, а то и тебе ввалю!
«- Неплохой был удар!» – успел отметить Александр и вернулся в Персию....
***
Македонский, во главе сотни всадников, мчался по ущелью за колесницей Дария.
Вдруг, лавина из валунов и пыли преградила им путь..
От удара камнем по шлему, Александр пал на холку коня, с трудом удержавшись на Буцефале и в сознании.
Воины его быстро перестроились и засыпая стрелами устроителей засады, помчались за ними по склону горы.
Подскакал телохранитель. Александр сполз с коня, снял с головы шлем. На нём – вмятина.
По виску потекла алая струйка крови. Он поднял голову вверх и покачнулся:
- Я буду гнать тебя до Конца света, Дарий!
***
… Александр бережно отодвинул от лица руку повешенного:
- Брат, прости – не успел!..
Он выскочил к костру и выпустил по албанцам весь рожок автомата.
Многие пали замертво, раненные, отползая, пытались отстреливаться, а из кустов по Александру ударил короткой очередью незамеченный им часовой.
Александр упал на колено и с разворота метнул гранату. Взрывом, того выкинуло на поляну.
Автоматная очередь срубила над его головой ветви он,, почти без паузы, швырнул в боевиков еще одну...
Взрыв раскидал и этих. Раненный в ногу Александр, двигаясь на коленях, повел огонь по оставшимся. Ещё одна пуля ткнула ему по рёбрам и он завалился на бок. Стрелок, что-то зло и хрипло закричал Александру на тюрском. Он же, быстро сменил рожок и бил в его сторону, пока тот не смолк.
Неожиданно, совсем рядом, перед Александром возник юноша, вылезающий из спального мешка. Он пытался вынуть зацепившийся за лямки автомат.
Александр привстал и направил на него свой АКС.
- Лучше живи!..
Тот, срывающимся от ярости голосом, ответил ему по-английски.
- Неверный, ты убил моего отца, теперь я – глава древнего клана, берегись!
- Как вы похожи, мальчишки...
У костра раздался шорох и он, короткой учередью добил уползавшего боевика:
- А клана твоего больше нет, boy, отойди от спального мешка.
Тот повиновался.
Александр, не сводя с юноши глаз, отстёгнул ремень автомата и перетянул им ногу над раной:
- Кто ты?
Пацан молчал. Александр повторил вопрос. Комуфляжная куртка его набухала от крови. Он растягнул верх – надо же, рикошет! Воют ребра и клочками висит кожа. Но рикошет!
Напряженно следивший за ним албанец, хрипло приговорил:
- Ты скоро сам сдохнешь, неверный!
Александр заклеил рану пластырем и застегнул курку:
- Наконец-то! Хорошо говоришь по английски…
- При Кембридже отлично учат. А ты кто?!
- Я брат того, чью голову отнял твой отец!
- Возьми тогда и мою, но перед смертью я должен знать твоё имя! Я – Рамат!
Александр, в упор, глянул на храбреца:
- Я - русский. Где голова моего брата?
Рамат кивнул на вещ.мешок у костра.
- Там.
- Принеси.
Тот помедлил, но все же выполнил приказ:
- Вот! Говори твоё имя, христианин!
Александр развязал мешок, заглянул в него и тут же снова затянул узел.
Лицо его перекосила бессильная ярость, голос охрип:
- Теперь, сними тело моего брата с дерева и похорони.
Рамат презрительно дернул плечом:
- Я не буду пачкать руки о неверного!
- Я – ранен, но у меня хватит сил убить тебя и умрёшь ты Рамат с позором, не зная имени врага!
Глаза албанца вспыхнули злобой:
- Убей! Если ты этого не сдеделаешь, я буду искать тебя всю оставшуюся жизнь!
- Договорились. Копай!
Вдалеке, там где осталось его подразделение, раздались несколько взрывов и началась ожесточённая перестрелка.
В глазах Александра – отчаянье…
Рамат оскалился, как молодой зверь:
- Тебе тоже недолго осталось жить! Это – турки с «товаром».
Он спокойно вынул из-за пояса нож и пошел к дереву с повешенным.
***
Правитель персидского г. Гордио гордо показвал Александру колесницу привязанную к столбу сложнейшим узлом:
- Это колесница самого царя Мидаса! Ни кому ещё не удавалось развязать его узел.
Александр внимательно осмотрел узел:
- Велик был царь Гордии – всё к чему он прикасался, превращалось в золото...
- Да это так!
Александр вынул меч и одним ударом рассек узел.
Дышло колесницы упало на землю и рассыпалось на части. Правитель ахнул, а Александр спокойно вложил меч в ножны:
- Однако, невозможно вернуть прошлое.
Правитель медленно опустился перед ним на колени…
***
Стас сидел на гостиничной койке, с недопитым стаканом коньяка в руке.
У двери застыл автоматчик, а напротив, в кресле развалился капитан милиции, аккуратно заворачивая пистолет в платок:
- То что вы рассказали о герое балканской войны, Станислав, и вашем коллеге Александре, мне не интересно, так как пистолет вы нашли на балконе гостиницы, а не в его номере и значит на любое обвинение он просто пошлёт меня подальше… Гм! А вот вы, гражданин Торопин, торопитесь, извините за игру слов, так как несмотря на маленькую зарплату, я хорошо знаю уголовный кодекс - на вас отныне статья за незаконное хранение огнестрельного оружия...
Стас вскочил:
- Что?!
Автоматчик направил на него оружие:
- Сидеть!
Тот поднял руки и медленно сел. Капитан ухмыльнулся:
- Да, лучше бы вам быть поспокойней, а то алкоголь, ваши отпечатки пальцев на оружие – в общем дела неважнецкие… Короче, попрошу быть у меня завтра в 9 утра! Можно опустить руки. Кстати, повесточку прислать, иль так, на доверии? Всё же вы оператор, человек культуры…
- Не надо повестки.
Капитан встал:
- Хорошо. И не пейте много, несмотря на большую зарплату…
Он и автоматчик не прощаясь вышли.
Стас тупо сидел глядя на дверь, пока квозняк не хлопнул старой рамой окна и стекло её не рассыпалось на части…
***
...Македонскому вспомнилось, как пять лет назад, в красивой персидской одежде, полулежал он на шелковом, полосатом ковре шатра, заложив руку за голову, а рядом замер Гефестион...
В руке Александр держал кубок с лекарством и в упор глядел на лекаря-перса.
Гефестион не выдержал:
- Не пей, Александр, по моим сведениям, это лекарь подослан Дарием.
Царь продолжал смотреть на лекаря:
- Гефестион помнишь нашу охоту на льва?
- Конечно!
- У тебя тогда сломалось копьё…
Лекарь приложил руку к сердцу:
- Мой напиток избавит тебя от хвори. Уже завтра тебе будет лучше, царь.
- Как ты смеешь перебивать меня, варвар!
- Тот плашмя пал на пол:
- Пощади, Великий, душа не выдержала!
Александр продолжил фразу, обращенную к другу:
- …Но ты и без копья убил льва, Гефестион!
- Я сожалею об этом – редкие, храбрые существа…
- Однако, даже они беспомощны перед беспощадностью и коварством людей…
- Это правда, не п...
Но тот уже медленно пил лекарство, по-прежнему не сводя с лекаря пылающих гневом глаз.
Гефестеон вынул из ножен меч…
***
Уже тускнели звезды над Сербией, когда Александр дополз до мест, где оставил свой отряд.
Вокруг – воронки от взрывов, поваленные деревья, убитые…
Александр приложил автомат к пылающему лбу:
- Что же я натворил, парни?!
Вдруг, совсем рядом послышался шорох. Он мгновенно, на слух определил где это и направил оружие в сторону огромного валуна, чуть не дав по нему очередь, но оттуда раздался знакомый голос сержанта:
- Это – я, товарищ лейтенант…
- Петренко?..
- Да.
Александр еще раз внимательно осмотрелся вокруг и лишь потом подполз к сержанту. Живот того покрывала красной, булькающей пленкой, кровь:
- Я не подвёл, товарищ лейтенант, это кто-то нас миномётным накрыл – может по следу шли…
- Потом, медик, береги силы!
- Кажется я ранен в ноги и живот…
- А я, точно в ногу и грудь, Петренко, – доковыляем! Дай-ка перевяжу…
Пока Александр бинтовал его ноги, стараясь не смотреть на все больше набухаюшую кровью куртку в области живота, сержант морщился от боли, но говорил без остановки. Он переводил тему с юной сестренки, которая и не подозревает в какую заваруху они с ребятами сейчас попали, на предателей, что сдали врагам маршрут их следования, а потом замолчал на миг, так как Александр поставил ему сильный укол от боли, благодарно поулыбался глядя на розовеющее небо и закончил:
- Утро! Надо же... А боевики постреляли и скрылись, но рядовой Ромин только что скончался.
- А остальные?..
- Полегли кто где и пришлось рассыпаться, так как минометы били уж слишком точно...
Александр, отвернулся, с трудом совладал с судоргой, перекосившей лицо страшной гримасой, трижды глубоко вздохнул, и не глядя сержанту в глаза, осторожно расстегнул его куртку. Живот юноши был разворочен осколками...
Он, вдруг, прошептал:
- Я не громко говорю, товарищ лейтенант? А то эхо какое-то мучает, или бульканье...
- Громко. Помолчи, Коля, уходим. Помни – за тобой мед.институт!
- Я обязательно поступлю.
Александр снял с его автомата ремень, осторожно подсунул под спину:
- Все, крепись - поехали вниз.
Благо, средь камней был, поросший скользким от росы мхом, проход и они удачно преодолели метров сто, как вдруг,
рот Петренко запузырился красной пеной:
- Что-то рано темнеет сегодня...
- Горы, Коля, нерусские, проклятые горы!
Сержант вмиг потускнел глазами и застыл лицом.
Александр остановился, долго, прощаясь смотрел на него, потом ладонью провел по глазницам, навеки закрывая от этого мира, подтащил к накрененному камню, снял с шеи юноши цепочку с пластинкой солдатских данных, положил на грудь крест из веточек и пополз дальше: - «Я вернусь за вами, Коля, за всеми вернусь»... - Шептал он и в детстве забытые слезы, неожиданно вернулись, затмевая серой, липкой слюдой глаза.
***
Ольга, плача брызгала минералкой на лицо Александра:
- Саша, очнись это я…
Александр с трудом открывает глаза,
по телу его пробегает судорга, он отталкивает бутылку, пытаясь встать:
- Я им, туркам…
- Саша, мне страшно, ну, Сашенька!
Она зарыдала громко, затравенно озираясь по сторонам, надеясь увидеть хоть одного пляжника в мареве полуденной жары...
Александр, неожиданно, пришел в себя:
- А самбиту, я ноги отломаю! Пузан...
Ольга вытерла слезы:
- Его уже жена увела, он пьяный…
Александр оставил попытки встать самостоятельно и откинулся на песок:
- Оля, мне бы скорую помощь– обессилел как-то и жар…
Та встрепенулась:
Я – мигом! Вот попей воды и оставайся под тентом.
Александр выпил треть бутылки, остальное вылил на голову и грудь.
- Хорошо...
- Я мигом, ты же знаешь!
Она побежала к бархану. Навстречу вышел Стас:
- Не тронь его, ему вон тот дурак с женой и ребёнком, по голове ногой…
Стас увидел удаляющуюся семейку,
схватил выброшенную штормом корягу и вопя помчался за ними:
- Стой, сволочь!
Ольга уже скрылась за барханом и не видела как толстяк остановился и, покачиваясь, спокойно ждал Стаса.
Тот же, с разбегу, ударил мужика корягой по голове, затем стал охаживать по плечам и ребрам, пока он не упал.
Его жена коршуном летала вокруг Стаса, размахивая руками и вопя: - «Милиция»!
Ребенок громко ревел и Стас бросив корягу помчался к Александру:
- Сашка, я тебя предал! Я ментам, ментам сдал.
Но тот опять был на Балканах, мучаемый жарой и бредом и ничего не слышал.