Перебирая вытертые струны,
бродяга пел о доме и суме.
А ветер был жестоким, и преступно
его лохмотья выстудить сумел.
Да, собственно, на ПЛОЩАДИ пустынной
то было не задачей, так, игрой.
Как ЛИСТ дрожал певец, совсем простыл он,
срывался голос в тихий хрип порой.
Под вечер звёзды высыпали скупо
на тёмный шёлк безжалостных небес.
И замерзая – хлеб с ТАРЕЛКОЙ супа
бродяга ясно представлял себе...