базар, шумливый и разгульный,
кто своровал, а кто купил,
сюда приходят как на праздник,
продал и тут же всё пропил.
базарный день - народ весёлый:
торговки, разношёрстный сброд
и посреди сего веселья
один нескладный обормот.
колпак нелепый, рожа в краске,
кафтан весь в дырах - не зашить,
кривляется, вовсю пытаясь
народ собою рассмешить.
кому скабрёзностью запустит,
кому частушки пропоёт,
народ смеётся - он доволен,
ведь перед ними идиот.
копейку кто, краюху хлеба,
подкинет скомороху в плату,
а тот из кожи лезет вон,
за столь мизЕрную оплату.
закончился базарный праздник,
ряды закрылись, люд ушёл,
вот и ещё один воскресный,
день разухабистый прошёл.
тихонько вечер опустился
на место то где был базар,
дымком откуда-то пахнуло,
разогревают самовар.
сгустились сумерки, всё стихло,
лишь трель цикад да лай собак,
да у плетёной загородки,
сидит во тьме седой чудак.
он заскорузлыми руками
ломает хлеб, стряхнувши пыль,
жуёт, тоскливый взгляд бросая
на опустевшую бутыль.
базарный шут - старик без маски:
печальный взор, глаза слезят,
да из штанин, что разорвались,
коленки голые торчат.
его таким никто не видит,
ведь он всегда смешит людей,
смешит всех тех, которых он,
в десятки, сотни раз мудрей.
фигляр кривляется безбожно,
толпе ведь мудрость не нужна...
ну что поделать, коли жизнью,
такая роль ему дана?
зарёю утро разгоралось,
с рассветом день опять настал,
а у базарной загородки,
умерший шут... в пыли лежал....
всем шутам посвящаю.
(тем кого уже нет, живым, и тем, кто придёт им на смену)