****
Из терний и терций, настурций , тенденций к началу,
мелькания спиц, что довяжут, и после – забудут,
глубоких сентенций и мелких шагов за плечами
неделя росла, за которою прятались люди.
А люди играли с неделей кто в прятки, кто в салки,
искали червонцев, ловили ладонями утра,
детей целовали, читали Стругацких и Сартра,
и жили в как-будто, и шторами шторили будни…
Из терний и терций, и свиста ветров и мгновений,
покупок квартиры и хлеба, сандалий на вырост,
пропажи зонта и любимых, квитанций и веры -
росли переплёты, витражные окна роились…
И что-то цветное, иное, что дарят поштучно,
слеталось на зёрна, потом рассыпалось горохом,
и ночь тасовала как козыри, чёрные тучи,
и белый туман просыпался под поезда грохот…
А мы прижимались друг к другу как будто в последний,
и верили сердцу, стучащему сильно и снова…
И простыни были белы, словно первый подснежник,
и штора красна, словно лист предосенне-кленовый…
А дети играли в песочек в песочнице года,
и женщины красили губы, и плакали чаще…
Мелькание спиц в небесах предвещало погоду
туманного завтра, где связано всё – в настоящем.