шаги, сквозь день
по лужам медно-грязным
подхожу к ночи,
обгоняя тень.
а хочешь,
расскажу тебе сказку...
где-то на тёплой воде
по каналам ходят гондолы
и вид у них праздный
и новый...
на мне джинсы и куртка,
в наушниках Бах и Бьёнсе,
иду, город по плечам вьётся,
выдыхая погасшее солнце...
а в Венеции сейчас утро,
кто-то варит кофе
и запах по улице льётся...
я знаю, Он не вернётся,
сквозь ночь не разбудит звонком
и мне одной остаётся
снегом набитый балкон,
кухня, ожог кипятком
и ёлка и запах зефира...
вот день.
сыплет город
коркой от мандарина
и дети смеются, лотки с пломбиром
тень.
кто-то поправит ворот
в мечтах наших было красиво...
узоры на стёклах вспотевших и синих.
я пью горький чай
с привкусом резины,
из форточки дует бензином.
не позвонит "не скучай"...
а голубой ил на дне канала
уже не зацепишь веслом...
а нам было надо так мало:
в обнимку уснуть, плеснуть кипятком,
выдохнуть-вдохнуть городскую ртуть,
послать всё к чёрту...
на булыжной мостовой тележки с колёсами -
каждая к своему портУ.
и нас бросает, как от бортА к бортУ
Постой! Лавируя, между заносами,
город, словно заноза
в сердце, всё выел...
но вот сейчас откроется дверца
там можно поесть и согреться,
руки помыть от бензина...
хрустит снег. на ресницах иней
и вечер призрачно-синий
и суматошный бег,
где Его нет.
и вечно глухой телефон.
Он - под каким-то замком,
ключ бы найти! ведь чайник согрет,
одной мне - холодный омлет,
улыбка, словно запрет,
немое, даже без титров кино.
и наш секрет
во мне. я помню его от и до...
а там на тёплой волне
запах моря знаком,
наш остров Лидо
и привкус солёным...
как это вынести мне?
я не хотела потом
так же кивать гондолам...
снова ночь скроет заснеженный город,
одеяло меня немного согреет.
ясно в снах всё так.
в комнате пахнет хвоёй, иголками,
Новый год рядом, стучится в двери,
а мне остались фото на полках,
рубашка, хранящая запах,
дорога до аэропорта,
застывшая в наших завтрах зигзагом...
а гондольеры снимают костюмы,
люди словно в реанимации,
запах канализации,
переулки блекнут понуро
уставшими от демонстрации
итальянцами.
площадь по щиколотку в воде
не видно нигде
пира.
в суете, в полной темноте
бара "Лира"
на стене картина с ягуаром
криво.
как же мечта наша, милый?
где?