Глядели из тёмных притворов,
Ловили чужой разговор…
Закашлявшись, старенький ворон
Вослед протрубит: Nevermore!
Скворец передразнит: Forever!
Иной обретая приют,
В последнем обозе на север
Не плачут, не спят, не поют –
Уходят сырым чернозёмом,
Взбираясь на плечи холма.
Они не прощаются с домом,
Прощая другие дома,
В пчелином черешневом гуде
Пытаясь добраться до слов
И зная - их скоро не будет,
Как, впрочем, и самых садов.
Не будет травы одолени
На тёплой сомлевшей воде, -
А только олени, олени,
Олени, олени везде.
Должно быть, от тряски в подводе
Кольнёт между рёбрами вдруг:
О северном верном народе
Вздохнёт ли изменчивый юг? –
Не зная, что взяты на мушку,
А кем и насколько - Бог весть…
На небе заряжены пушки
И снежные ружья в их честь.
Когда, задохнувшись от бега,
Их след потеряет орда,
Из лунного камня и снега
Они возведут города,
Взрастят ледяные твердыни
На поле, лишённом земли,
Затем, чтоб вовек и отныне
Их выманить в мир не смогли.