Из Холмогорского района (он тогда был без Емецкого округа) ушло на фронт более пятнадцати тысяч человек. Каждый третий - не вернулся.
Мой земляк Юрий Доронин (1935 - 2011 г) работал в с. Холмогоры корреспондентом районной газеты "Холмогорская жизнь". О своих детских впечатлениях он рассказал в стихах.
НА ВОЙНУ
Протяжный, охрипший гудок парохода.
Начало посадки. Всё стихло на миг,
как будто минута молчанья у гроба.
И вдруг тишину разорвал женский крик.
Кричала она так надрывно и горько,
как будто, зажатая крепко в руке,
её обжигала огнём похоронка,
пришедшая к ней по замёрзшей реке.
А парень гармонь развернул залихватски,
умело пройдясь сверху вниз по ладам,
и песню завёл, заглушая крик адский, -
о том, что на Запад приказ ему дан.
"На Запад, на Запад!" - уж сходни скрипели,
уже оседал пароход в глубину.
Играла гармошка, но песен не пели:
с тоскою о доме все шли на войну.
Уже ватерлиния скрылась под воду,
а люди всё шли, всё грузнел пароход.
Ах, сколько же может вобрать он народа...
Ужель мужиков всех сейчас увезёт?!
Опять загудело протяжно и тошно,
и слёзы у всех заблестели в глазах.
Задвигались плицы, бочком осторожно
отчалил разлучник в тревожных парах.
Надолго в глазах пароход тот остался,
нагруженный, словно идущий ко дну.
Как будто фотограф отснять постарался
навеки те кадры: как шли на войну.
На фото: пароход ГОГОЛЬ на Северной Двине.
* * *
Пожалуй, я век не забуду
тот скрежет военных ночей,
смертельную, лютую стужу
и тёмные жерла печей.
Раскрытые злобные пасти,
как серые волки, тогда,
казалось, порвали б на части
нас: брата, сестру и меня.
А мы, словно нищее - хлеба,
беззубыми ямами ртов
у всемогущего неба
просили хоть чуточку дров.
Случалось, что мать приносила
охапку поленьев сырых,
и слёзы роняла осина,
жалея нас, видно, - живых.
На робкое пламя глядели
три пары задумчивых глаз:
казалось, отец наш в шинели
в землянке мечтает о нас.
Теплом наполнялись сердчишки,
и руки тянулись к огню.
Сырые шипящие вспышки
забыть не давали войну...