«Всё в порядке?» — «Всё в порядке».(самая частая фраза в фильме)
О фильме «Гоморра» я прочёл в гламурном журнале «Италия», а ещё говорят, что гламурные журналы бесполезны.
У нас на Камчатке вообще транспорт неспешен, а когда едешь в посёлок — особенно. Если опоздал на автобус, следующий через час. Что делать мелкому буржуазному полуинтелегенту тем временем?.. Сейчас всё больше захожу в гипермаркета — посмотреть, как раскупаются мидии. Раньше шел в библиотеку — почитать словарь, полистать старый «Новый мир».
Там обрёл я и гламурный журнал «Италия». Видимо, подсознание вспомнило из «Всё идёт по плану» строчку «Я купил журнал «Корея», там тоже хорошо». И вот говорят, что гламурные журналы бесполезны. Отнюдь нет. Прочитал заметку про фильм «Гоморра», про Неаполь и захотел увидеть. Из чего заключаю, что заметка была написано неплохо. Впрочем, тут было и личное — после фильма «про собачку» («Соб. серце») я ненавижу фильм «Крёстный отец».
А посмотреть новое кино на Камчатке — как на Москве в счастливые сталинские годы. Надо, чтоб кто-то привёз, поделился итд. За «Гоморрой» я летел в Ленинград (через Москву) в 2011-м. Фильм понравился, но для лучшей понятности надо было знать, как он звучит в оригинале (хотя итальянского я, в сущности, не знаю). За итальянской копией я полетел на Москву в прошлом году (форум в Липках проводился для отвода глаз).
Неаполитанский диалект оказался чудовищным: то ли итальянцев как таковых нет в природе, то ли они не говорят на языке, который преподаёт Дмитрий Петров в телевизоре. Они шепелявят: вместо «чинквента» (50) говорят «шинуэна», вместо «скузи» «шкузи». Слова как будто обкусанные, потому что гласные редуцированы (мы-то любим итальянский за открытые гласные), а согласные в самом начале слова сдвоены. Лучше всех по-итальянски в фильме говорит китаец. «Гоморра» вслед за «великой бессмысленной трилогией Джексона-Толкина» оказалась ещё одной крупной победой наших толкунов-переводчиков. Ну, то есть когда перевод более осмыслен, чем оригинал. Это такой древний ход. По переводу драмы в эпос. Когда все голоса даются одним голосом. Ну, тем более что одного человека с нормальным голосом легче (дешевле) найти, чем для полного дубляжа.
«Гоморра» — это если взогнать сериал «Спрут» до полного метра и вычесть из него «Крёстного отца».
Но посмотрел также и в оригинале. Итальянским товарищам было легче — у них были субтитры, неаполитанский язык им непонятен. А когда совершенно не понимаешь то, о чём говорят (и знаешь, что это неважно и что на своём неаполитанском они тоже, как все нормальные люди, говорят ни о чём), лучше следишь за краями экрана, и картинка становится ярче. Кстати, такие сейчас файлы с кином стали тяжелые, что картинка за звуком запаздывает. Что же делать?.. Видимо, учиться читать по губам. Я за это и учебники люблю, их надо читать, шевеля губами.
Неаполь — это Новгород буквально. Очень важный город в начале времени, центр торговли зерном, вроде Одессы. «Увидеть… и умереть» было сперва сформулировано применительно к Неаполю, а уже потом переукрадено парижанами, или Наполеон занёс («наполеон» — это, собственно, «неаполитанец»). Однако кино не о них.
«Гоморра» — кино не про людей, а про древнегреческих богов.
Дом — это пирамида Джосера в разрезе (распиле). Ну то есть представьте, что жители пирамиды ожили (к чему они, собственно, и предназначались) и приспособили пирамиды под жильё — нор в них наточили. Вот и получился такой помпейский ковчег.
Сцена в солярии. Синий свет — это реально намёк на то, что всё происходит на том свете, до начала времён. Чувак с татухой морского конька на плече (видимо, Посейдон) говорит: «Да у тебя совсем формы нет». Нет формы — значит (по Платону) тебя не существует. Одна группа богов валит другую группу богов, как во сне у Борхеса. И все выходят на свет под итальянскую эстраду — incipit vita nova. О итальянская эстрада!! Я раньше «феличиту» не понимал (примерно так же, как некоторые не понимают русский шансон). Итальянская эстрада — это что-то типо шансона. Люто полюбил итальянскую эстраду.
Потом считают деньги. Как они считают деньги!! Pecunia rationes amat. Дон Чиро («Не опаздывайте, пожалуйста!») пересчитывает («Как он медленно считает!»). В кадре руки и лица, хотя лица даже лишние. После просмотра «Гоморры» пришла в голову мысль снять кино вообще без лиц, с одними затылками и животами — hic labor, hoc opus est!
Два человека, которые так и не встречаются, — это дон Чиро, то есть в переводе с греческого (вся Италия к югу от Рима — это, как известно, Великая Греция, в Неаполе греческий ещё при Августе был официальным языком), так вот, в переводе с греческого Дон Чиро (или Широ) значит «господин Бог» (от греческого «кюриос»). И Тото, то есть Сальваторе («спаситель»), сын Марии, которая работает в магазинчике. Дон Чиро разносит деньги, Тото разносит продукты.
Другой Чиро (просто Чиро, без дон) и Марко, пацаны, которые играют в «Лицо со шрамом», — это культурные герои типа Кастор и Поллукс, полубоги или боги (что, как говорил Остап Бендер, в принципе одно и то же). То, что они высматривают схрон с оружием, прикрываясь стадом коров, — это какая-то ссылка на какие-то древнегреческие мифы («Быки Гелиоса» что ли, сами найдёте). Кстати, это древняя военная хитрость, у нас на Камчатке, когда воевали, человек мог спрятаться в стаде оленей или, наоборот, стадом оленей потоптать людей или загнать в неудобное место. Похищение стволов — это, разумеется, похищение огня и прочих нужных в обиходе вещей. Поход в казино и стрип-клуб — как же иначе?.. Item героев убивают старшие боги. Потому что нельзя, короче. Нельзя на свете быть отморженными такими. Мощный старик, похожий на жабу, который объясняет детям простые вещи, даже не говорит, а булькает, как чайник. Слоган: «Да мы вообще можем делать всё, что хотим!»
Джованни (похож на Костю Комарова, но на самом деле это Геракл после апофеоза). После премьеры фильма оказалось, что он действительно босс Каморры (его опознали, когда фильм показали на зоне). Он в фильме увлечённо играет на своих собственных игральных автоматах. У нас есть в Приморье такой Виталий Дёмочка, снимавший про себя сериал, но ему не хватило поддержки профессионалов, чтобы «по-быстрому войти в сегмент высокого кино», как говорит китаец Чжан портному Паскуале.
Паскуале — единственный нормальный человек в фильме (среди вечно живых богов и полубогов), типа Дедал, маэстро, который хочет сбежать от Минотавра: сперва в багажнике китайского «Мерседеса» («Мерседес» красиво врубается в статуи на древнеримском кладбище), потом просто на грузовике. Видимо, потому что Паскуале человек, он может как-то вступить в контакт с мирами других богов — китайских и голливудских. В шофёрской забегаловке по телику он видит Скарлет Ёхансн в своём платье.
Всех женщин Гоморры зовут Мария. Марию Национале Тото ставит под стволы. Дон Чиро («самый удалой Господь») сдаёт одну банду богов другой банде, пока пересчитывает деньги. Он немножко ритуально забрызган кровью. Но не в последний раз умирают боги и герои… (Ещё много-много раз.)
Франко «Всё в порядке» и Роберто «Роберто?!» — аполлинические фигуры, которые занимаются захоронением отходов. Кому, как не солнечным богам, заниматься мусором?.. Недаром у них германские имена. Где-то далеко на горизонте Везувий (ну, наши вулканы явно крупнее). Заключительная тема «Геркуланум» — в честь посёлка, засыпанного пеплом вместе с Помпеями. Неаполь, в отличие от, засыпает себя мусором самостоятельно.
*
Много света и тьмы. Тёмные кадры сменяются солнечными, солнечные сменяются кадрами, разделёнными вертикально на свет и тень. В тени обычно кто-то стоит и подглядывает. Это, видимо, сам автор, Роберто «Роберто?!» Савиано, который прячется от Каморры в Швеции. Кстати, большой фанат Шаламова — взял «Колымские рассказы» и переписал на неаполитанские нравы. Итальянские товарищи вообще любят эту тему, ведь не сам же «Николай Лилин» написал роман «Сибирское воспитание»?.. Он гнал пургу — итальянские товарищи записывали.
(Выше по тексту немножко пародируются Александра Баркова и Игорь Манцов.)
Я недавно второй раз за 20 лет был в театре. Давали «Тимона Афинского». Очень понравилось. Особенно когда девушки прямо из-под пола полезли. В театр у нас сходить так же непросто, как кино посмотреть. Далеко потому что. Сразу надо думать о путях отхода. Потом, в театр надо ходить бригадой, брать с собой морскую оптику, мы ведь избалованы крупным планом. Ну а далее начинаешь вообще задумываться: как реагировать, что кричать, что думать по поводу увиденного. Раньше как было. Актёры дают драму («движение»), зрители дают лирику, то есть плачут или что-то в этом роде. А сейчас наоборот, актёры сидят и плачут, а зрители двигаются.
На драму наш зритель отвечает эпосом. Видимо, слишком долго жил на Севере.
*
Василий ШИРЯЕВ
Опубликовано в журнале:
«Урал» 2014, №4