Русская Голгофа
Им оставался только шаг.
Уже вино в бокалах пляшет.
Отмыт и заново окрашен
Средневековый чёрный стяг.
Им оставался только шаг,
Готов лететь во все пределы
И пересчитывает стрелы
Для бойни собранный отряд.
А там внизу, у магазина
Бурлит и пенится река.
Пуста привычная корзина,
Ни хлеба нет, ни молока!
И только кормовой спагетти
На полках, телепроводАх
Да в полушариях ума
Гуляет, словно вольный ветер.
На голубом экране - гвалт!
Под говор новостных пираний
И площаднОй лукавой брани
Кадр двадцать пятый правит бал.
Глядите! Рухнул старый храм,
Подточенный проказой века.
И не осталось человека,
Не связанного по рукам.
В полуподвале, на стене
Горела старая лампада,
От почерневшего оклада
Тень отрясая в стороне.
Им оставался только шаг,
Но в ночь, назначенную к битве,
Творила женщина молитву,
Склоняясь к Господу в слезах.
И видит горестная мать
Огонь в ночи и крыл движенье,
С иконы «Бога Воскресение»
Сошла Божественная Стать!
Бог поднял бережно с колен
Седую женщину, а злобу
Сковал и в адову утробу
К забвенью вечному призвал!
* * *
И снова красная заря
Зарделась в небе, как виденье,
Залив медАми Воскресенья
Голгофы горестный наряд!..
Мы что имеем – не храним,
А потеряв – премудро плачем.
Мы зла коварную подачку,
В тугие сундуки набив,
Как волка, держим «за ушкИ»,
Авось, сгодится в лихолетье,
И путаем - где лисьи сети,
А где пурпурные флажки.
Мы к Алтарю в слезах бежим,
Лишь позовёт беда к барьеру.
А совесть прячем, как химеру,
Почуяв золотой алтын!..
P.S.
- Что плачешь, друг?
- То плачет сердце:
Воскресший Бог – вновь Бог Распятый.
Его пречистые Стигматы*
вновь кровоточат на Кресте.
*стигматы – крестные раны
Памяти бойца спецподразделения Беркут
Пираньи рвали на куски редеющий вельбот.
Теперь до берега пути не высчитает тот,
Кто заказал и оплатил прогулку по волнам,
Ведь наш вельбот, озолоти, не стоит и талант!..
* * *
Они стояли - щит к щеке
Когортой боевой,
А стая зверочеловек
Выкусывала строй.
Ату его-ату! - алкал
Плюгавый палачок,
Сам чёрт! И смерти карнавал
Уже повёл отсчёт.
Упал товарищ боевой.
Ему прошил висок
Бес-волонтёр, метнув сквозь строй
Свой чёрный хохолок.
И я подумал: "Что за хрень?
Я мразь не вызывал!
Рогов-клыков, копыт-когтей
Не ждал на карнавал.
Кричу товарищу: "Держи
Покуда можешь строй!"
А он в ответ смеётся: "Жид
Помянет нас с тобой!"
Товарищ мой высок и юн,
Он - радости глоток.
Но пули ластятся к нему,
Как пчёлы на цветок.
Вот так последний луч зари
Укутал в облака
И смерти пагубный овин
И мужества оскал...
* * *
Я падаю, ко мне бегут, не оставляя след.
Их локоны ласкают грудь через бронежилет.
И на крыла меня сложив, над линией огня
взлетают вверх!
А зверь завыл, что в мёртвых нет меня.
Бремя Славянское
Украина, галушки, да горлицы,
Прыть, да лень, да горчинка в глазу,
БогданОв хмЕльных пряжные воинства,
Да телеги в грязи и в грозу.
Обступили вражИны, да вОроги.
На крылечке твоём не впервой
Смерть присела в сиреневых пологах
У порога с раскрытой сумой.
И тот час паренёк вспыхнул заживо,
Витька Рябов, студент из ОНУ*,
А в Славянске славянские граждане
В День Победы ушли на войну.
Третий Рим, похвала Византийская,
Оглянись, кто стоит у беды?
Лютый зверь, да Тимошка латышская,
(бес "кончита", но без бороды).
* Одесский национальный университет имени И. И. Мечникова (ОНУ)