Отпускаю. Падаю. Внизу.
Продолжаю трахать свой рассудок.
Безысходность пробую на зуб.
Бью о стену новую посуду.
Расчленяю хрупкие тела
Ограненных вечностью сюжетов.
Мимика всевидящего зла
Поселилась на лице поэта.
Яркий романтизм пришит к столбу,
Нитями из проводов и шерсти.
Чувственность покоится в гробу.
В белом платье мертвая невеста.
Мир тепла и ласки брошен в печь.
Пепел погребен в помойной яме.
Здравый смысл за пламенную речь
Поглощен голодными тенями.
Лирика, усохшая без слез,
Захлебнулась в горьком алкоголе.
Сердце замедляющий мороз
Бешенством изъят с радаров боли.
С вдохновенья капающий воск
Разъедает молодую кожу.
Сквозь глаза впиваясь ядом в мозг.
Так приятно гложет...