Лес чернел горой высокой,
Где-то в прошлые века…
Спуск тропой к гнилым болотам,
Дальше быстрая река…
Перебраться невозможно,
Берег больно зыбок, крут.
Топи глубиною грозной,
К тропке выйти не дадут…
Но, а коль осилишь, сможешь,
Это только малый путь…
Блуд тебя погубит все же,
На тропу не даст свернуть…
Чаща леса плоть изранит,
Волки стаей набегут…
Берегись нежданный странник,
На клочки растащат грудь…
Наверху в скале гранитной,
Келья вырублена в рост…
И в ладонь округу видно,
В сотню длинных, русских верст…
Там Спасителя иконе,
Муж молился с десять лет…
Спал на нарах без соломы,
Солнца лишь имея свет…
Не палил костра, лучины,
Лес кормил и лес поил.
Но слабеть, уж стали силы,
Торопил загробный мир…
Выбрал день, монах отшельник,
Счет, которым он не вел.
Закатил за веки бельма,
Душу Богу на вот, мол…
А она идти не хочет,
Зацепилась за кадык.
Он,- уважь, такая почесть,
Сам к тебе родной привык…
И от споров или ссоры,
Вспомнилась былая жизнь…
Канитель, погоны, шпоры,
Конь, мундир, шампань, Париж.
И красотки из борделей,
На дуэли сабель звон...
Бесшабашен был и смелый,
Или это был не он?
Сколько вылазок и стычек,
Кровь чужую лил, свою…
Ну, заканчиваю притчу,
Что случилась в том краю…
Встал монах, подумал долго,
Ведь Господь простил давно…
Облетела с сердца корка.
Лет он сплел веретеном,
Из молитв клубок упругий,
За поступок свой греха.
Ведь убил поэта друга,
Как заклятого врага…
Догадался мой читатель?
Значит, знаешь, кто герой.
Будем выше мы проклятий,
Хоть и вышло нам бедой…