и все неприятно в нем
манера царапать краями манжет крахмальных
воздух, и цокот надменный острого языка
о нёбо. И тяжесть бровей неподвижно-монументальных.
и смотрит он свысока
пуская из глаз синихсиних
холодные искры. а я - "матиз" на бензине
как еще не взорвалась, уворачиваюсь от огня.
и широкой шляпы края.
он терзает воспламеняемую меня
последним выдохом:
-Анастасия,
вы стали писать чертовски плохие стихи
И я отвечаю сухо:
-спасибо