.
Этот грызун был особый.
В общем-то, он, как и все,
грыз и кору, и коренья,
и огород посещал…
Но всё, как-то, машинально,
второстепенно, в полдуха.
Он явно замыслил нечто
и сох по своей мечте.
Он мог заложить лапы зá спину.
Он мог уставиться в одну точку.
Он мог вообще ничего не грызть.
И грызунов разбивала грусть:
Он явно замыслил нечто
и сох по своей мечте.
Однажды – этот особый пропал.
А по прошествии лет пяти,
был найден, знакомый стае, оскал,
и между резцов – «Бодлер. Цветы…»
Эх, замышлявший нечто…
О высохший по своей мечте!
конец
.